И такой взгляд, как он убедился по мере того, как дневной свет сменял предрассветную дымку, был присущ почти всем местным жителям. Они выжили и теперь отчаянно цеплялись за жизнь.
И все же их отличала от других тень прежней гордости в наклоне головы, в плотно сжатых губах и в глазах, сверкающих ненавистью.
Пока они медленно объезжали подведомственную Алеку территорию, ему внезапно открылась истина – в горах не осталось мятежников. Если и жил дух сопротивления, то только в умах людей, подобных Хемишу, человеку иного времени, или во взглядах женщин, изо всех сил прижимавших к себе детей, прикрывая их своими юбками и шепча едва слышно что-то об английских дьяволах. Однако наверняка здесь есть крепкие мужчины, способные сразиться с ним.
– Далеко вы забрались, сэр. – Седжуик с презрением оглянулся. – Здесь вам не видать такого комфорта, как в Англии. Я и не предполагал, что можно так жить, пока не оказался здесь.
– Вам никогда не приходило в голову накормить их? – спросил Алек, оборачиваясь и глядя на майора. Форт Уильям был скорее складом, чем крепостью. Лишившись части скота, солдаты бы не пострадали, но как изменилась бы жизнь несчастных голодных людей!
– А с какой стати, полковник? – спросил удивленный Седжуик. – Чем меньше этих варваров шотландцев, тем лучше.
– Я полагаю, майор, что в наши цели не входит жестокая расправа с жителями этой страны, – нетерпеливо ответил Алек. Но его слова противоречили истине.
«Выполняйте свой долг, полковник, – зазвенел в его мозгу голос Камберленда. – Приведите их к покорности любым способом. Убивайте этих мерзавцев, если сочтете нужным. Пусть они поймут, что Англия намерена править ими без снисхождения, держать их в железном кулаке. Морите их голодом, жгите их дома, преподайте им хороший урок».
Седжуику, по-видимому, было плевать на то, что он мог спасти от голодной смерти женщин, детей и лишь немногих стариков горцев. Он не видел в них людей. Они были для него племенем негодяев, дерзнувших восстать против властей и потому обреченных на жестокое наказание.
И Седжуик, и герцог Камберленд мыслили одинаково.
Уже почти в полдень они достигли самой дальней точки территории, но нигде не было следов Хемиша. Никто из людей, которые им повстречались, не признался, что знает его самого или о его местонахождении. Правда, Алек с самого начала сомневался, что ему выдадут старого дурака. Однако он не рассчитывал, что Хемиш будет играть на своей чертовой волынке на самом высоком холме при ярком свете дня, бросая веселый вызов английским законам и предписаниям и пренебрегая опасностью, которая грозит Лейтис.
