– Да? О чем же?
– Что нам известно об этой шишке, мистере Сардисе.
Я мысленно подчеркнул, ощутив легкий электрический разряд.
– Сардис? – как можно небрежнее переспросил я. – Эфрим Сардис?
– Угу. Ты его знаешь?
– Никогда не встречал, – честно ответил я. – Но слышал о нем. Что она хотела узнать о Сардисе?
– Ну, кто он такой, где живет, настолько ли богат, как о нем говорят, и все в таком роде.
– И что ты ей сказала?
– Сказала, что почти ничего о нем не знаю, но, если ей так интересно, пусть спросит у Булла Харпера.
– Кто это – Булл Харпер?
Она нахмурилась:
– А почему тебя все это так вдруг заинтересовало?
– Я любопытный малый. Так кто такой Булл Харпер?
– Если хочешь знать, он – мой друг. Хороший друг. Он не задает мне всякие дурацкие вопросы.
– Почему он должен знать Сардиса?
Ей определенно не нравилась моя дотошность.
– Он – телохранитель мистера Сардиса. Кроме того, он водит его машину и все такое прочее. Если ты не перестанешь терзать меня вопросами, я просто встану и уйду.
Эта минута нашего разговора была весьма плодотворной, и мне совсем не хотелось, чтобы Лисса ушла. По ряду причин. Поэтому я примирительно улыбнулся и сказал:
– Ну тогда вернемся к началу беседы. На чем мы остановились? Ах да, ты – Лисса Велдон. Ну а я – Шелл Скотт. Что скажешь?
Ее сурового вида как не бывало. Она опять прищелкнула пальцами:
– Классно. И ты – самый классный парень. Это точно.
– Да, но за суровой, грубоватой внешностью скрывается нежная душа.
– Мне нравится то, что снаружи, – небрежно заметила она.
– Значит, наши мнения совпадают. Я тоже восхищался тем, что снаружи, но боюсь, как бы мне не оказаться вне игры. А теперь, раз уж мы вернулись к корсетам, позволь мне преклонить колени перед твоей мудростью, предусмотрительностью, легкомысленностью и твоим изумительным телом. Если только ты действительно настолько умна и отважна, чтобы не носить пояс.
– Проверь.
– А?
Она сидела на стуле, повернувшись ко мне в полоборота, а я стоял совсем рядом. И увидел, скорее, даже почувствовал, как в глубине ее темно-зеленых глаз что-то шевельнулось, пробежала искра, словно вспышка зарницы, когда она заявила:
– Под этой оболочкой ничего нет, только я.
– Ни пояса, ниче... – Я поднял глаза к потолку. – Ни...
– Ничего. Можешь проверить, если не веришь.
Она взяла мою руку, положила ее себе на бедро и провела по гладкой округлости. Округлость была теплой – нет, я почувствовал жар ее тела, он обжигал мои пальцы. Озорница не обманула – под платьем не было ничего, кроме Лиссы.
