– Отпусти мою мамочку!
Медленно, нехотя Арчибальд выпустил Деби из рук. Затем сгреб в охапку Ронни и высоко поднял его над головой.
– Ах ты, маленький дьяволенок! – Смеясь, он пытался уклониться от молотящих его кулачков. – Ну хороню, обещаю тебе, что больше не буду целовать твою мамочку. – Арчибальд посмотрел на Деби и мягко добавил: – Пока она сама этого не захочет.
– Этого не случится никогда! – с жаром бросила ему в лицо Деби. – А теперь, уходи.
Но серые глаза Арчибальда продолжали внимательно изучать ее. Он усадил Ронни в кресло.
– А теперь о Заке Уинстоне, – сказал он. – Ты не должна...
– Зак и я собираемся пожениться – прервала его Деби. – Это произойдет сразу же, как только будут завершены все приготовления.
Понимая, что дальнейший спор сделает ее еще более непреклонной, Арчибальд принял мудрое решение прекратить этот разговор. Он попрощался и вышел, испытывая сильное беспокойство. Ему нужно было о многом подумать, и не только о помолвке Деби.
Уложив Ронни спать, Деби поспешила в свою комнату и сбросила с себя одежду. Поцелуи Арчибальда были посягательством на ее чувства, насилием над ее личностью. Пламя, которое Арчибальд зажег в ней, все еще не погасло, и только холодный душ мог его потушить. Она направилась в ванную комнату, но отражение ее тела в огромном зеркале гардероба остановило ее. Оно было прелестным в свете электрических ламп. Мягкие изгибы фигуры, длинные ноги, тонкая талия не могли не вызвать восхищения. Она выглядела несравненно лучше, чем та, которая впервые встретила Арчибальда много лет назад. Та Деби была, худым беспризорным подростком, потерянным и запуганным. Эта Деби – зрелая женщина, ответственная за свою собственную судьбу, мать и уже почти жена. Вдруг она представила себе Зака, ласкающего тело, которое она сейчас рассматривала в зеркале, страстно желающего, любящего ее. При этой мысли она внезапно повернулась и бросилась в ванную, где долго стояла под холодными струями воды, которые смывали неприятные мысли и ощущения...
На следующее утро почти все газеты опубликовали снимок Арчибальда, затаскивающего Деби в подъезд. Телефоны в ее офисе звонили без перерыва. Ее помощники отвечали на звонки репортеров. Звонили из журналов – хотели взять у нее интервью; звонили представители различных женских движений – выражали ей сочувствие и предлагали поддержку; звонили члены многочисленных общественных организаций – хотели просто поделиться своим мнением. Все что-то хотели от нее, рассказывали случаи из своей собственной жизни, и никто из них не задумывался о том, что она, возможно, хотела бы оградить свою личную жизнь от чужого вторжения. Все эти люди представлялись ей стервятниками, питающимися несчастьями других.
