Юлдуз-Хатун, натянув на голову покрывало, пала ниц перед гостем и поцеловала землю между руками. Она выпрямилась, откинула за спину покрывало и подбросила пучок можжевеловых веток на потухавшие угли маленького костра посреди юрты. Вспышки огня озаряли все красноватым светом.
– Привет тебе, Юлдуз-Хатун! Что случилось с моим младшим братом? Я боюсь... Он, кажется, теряет последние силы... Почему у него желтое лицо? Какие злые духи терзают его тело?
– Ты нам привез надежду, пресветлый хан Орду 26. Если сейчас не помочь джихангиру — завтра будет поздно.
Хан Орду, ворча и сопя, направился к выходу, постоял в раздумье. Вернулся и снова сел около больного, заглядывая ему в лицо.
– Что делать? Говори. Кого призвать? Что принести в жертву подземным богам: по девять черных быков, коней и баранов? Или по девяносто девяти?
– Это все уже сделано...
– Что же придумать? Я сам сяду на коня и помчусь. Но куда, зачем?..
Юлдуз смотрела глазами, полными слез.
– Надо призвать опытного, знающего лекаря. Надо поднять тревогу во всем войске... — дрожащим, хриплым голосом говорил хан Орду. — Пусть мудрый строитель Ли Тун-по даст свои китайские лекарства: толченый жемчуг, сердце летучей мыши, сушеных морских червей...
– Великий хан! И это все уже делалось. Мудрый Ли Тун-по уже сидел здесь, испробовал все свои лекарства, но ничто не помогло. Ли Тун-по, извиваясь от страха, убежал в степь, и теперь его разыскивают. Он сказал, что разобьет себе голову о камни от горя... Он не знает, как можно помочь джихангиру...
Орду неистовствовал: сорвал шапку и отбросил ее, колотил кулаками по коленям, бил себя ладонями по щекам:
– Что делать? Завтра будет поздно! Моего любимого брата не станет! Кто же начнет великий поход на "вечерние страны"? Никто, кроме него, не удержит в руках золотые поводья могучего войска! Что делать?
Юлдуз-Хатун откинула покрывало, соединила ладони и прошептала:
– Еще есть одно, последнее средство: я его испробую.
Хан Орду затих и недоверчиво следил за маленькие подругой умирающего брата.
Она протянула вперед руки, подняла ясные блестящие глаза и певучим голосом, полным мольбы, произнесла:
– Старый праведный Хызр 27! Пожалей нас, беспомощных, щенков слепых, незнающих, что делать!
Точно отозвавшись на призыв, откуда-то послышался голос:
– Да... Это я! Пропустите!
Орду резко повернулся и уставился в изумлении на дверной ковровый полог. Вошел, низко склонившись, нукер. Он держал в руке меховой колпак, на шее висел пояс — знак того, что нукер сейчас молился.
