— Как пахнет хорошо, — сказала девушка и села на мою постель.
Виктор Игнатьев к моему ряду нолей прибавил ещё один ряд — от себя и рассмеялся:
— Странная арифметика, суммируются блестящий Антониони, лучшее чешское пиво, русский хлеб и мясо, и получается ноль, — он ласково наклонился ко мне и добавил шёпотом: — и Ева Озерова.
— Нет, — сказал я.
— Понятно.
— Что понятно?
— Вы про что? — поинтересовался Максуд. — Про что? — спросил он меня бровями.
— Ничего, так просто.
Под нолями Игнатьева выстроился нервный ряд кособоких нолей Эльдара Гурамишвили.
— Это из Касаха гранаты?
— Кто же станет Геворгу из Казахстана гранаты посылать?
— Да, плохо сложился день у бедного Эльдара, — грустно сказала незнакомая женщина, сидя на моей постели. Эльдар посмотрел на неё и побледнел. Сейчас должка была произойти какая-нибудь неприятность.
— Касах — область в Азербайджане, кажется на востоке, — улыбнулся Максуд. — Геворг хочет отнять его у меня, но я не патриот, со мной по этому поводу спорить бесполезно. — И, взяв ручку со стола, Максуд зашептал мне на ухо: — Он избил Юнгвальда и его девушку, из-за хромоножки.
— Какой ещё хромоножки?
— Вот мои ноли, я ставлю их, потому что моя девушка сегодня была хромой. Надя, не говори ничего своей подруге, даже наоборот, потому что на самом деле я доволен. Я не понимаю, почему Геворг Мнацаканов поставил Еве Озеровой отметку — ноль. Я и свои нули ставлю только исключительно во имя дружбы, потому что пустых дней нету. Я своим днём доволен.
— Геворг поставил Еве Озеровой отметку ноль потому, наверное, что не привёл её в общежитие, верно, Геворг? — он, Виктор Макаров, был согласен, что день был пустой и равнялся нулю, он взял ручку, попросил сигарету, поставил свой ряд нулей и похвалил яблоки на столе. — Я так и не понял, каким образом Казахстан оказался в западном Азербайджане. Можно, я возьму себе один гранат? — он пожелал всем спокойной ночи, зевнул, потянулся и ушёл.
— Дай мне, пожалуйста, бумагу и ручку, — сказала мне с постели смуглая женщина.
— Вы ещё не знакомы, познакомься с Надей, Геворг.
— А почему вы Геворга не привели с собой?
Её влажная холодная ладонь не понравилась мне, её смуглая мягкость была отталкивающая и что ноги так открыты…
— Потому что Геворг верен своей жене в Ереване и Еве Озеровой — в Москве.
— Слушай, Геворг, — сказал Максуд, — Вайсберг нашёл тему для нас с тобой. «Боюсь, что сценарий Мнацаканяна идеологически неприемлем, гроша ломаного не стоит, а талант терять жалко. Вы вот что, возьмите вдвоём и напишите про армяно-азербайджанские распри, попытайтесь осмеять причину этих распрей и всей этой галиматьи, которая воспринимается, понимаешь, вами как дорогая сердцу история, — пусть зритель в зале умрёт, пусть он выйдет из зала заново родившимся, понимаешь ли». Что скажешь?
