– На Старой Земле тоже был подобный период, – вставил Ренальди. – Но с введением научного земледелия, открытого церковью, войны закончились. Однако на Макассаре развилась своя идея веры, что совершенно не нравится Новому Риму.
– Да, действительно, – подхватил Салиман. – Кроме вас и наблюдателей из Космофлота, на Макассаре будет еще одна группа вновь прибывших. Его святейшество прислал туда епископа с горсткой людей, чтобы вернуть население в лоно традиционной государственной религии. Но пока усилия миссионеров не увенчались успехом.
Дугал допил вино и поставил бокал на стол. Порывистый Салиман вскочил из кресла, колыхнув объемистым брюхом, подхватил со столика пустые бокалы и отправился с ними через комнату, чтобы налить еще вина.
Глядя на Салимана, Дугал заметил:
– Будем надеяться, что торговец Маккинни проявит осторожность и не навлечет на себя опалу его святейшества епископа. Кстати, мы, на Самуиле, вскоре тоже можем ожидать подобного визита?
– Без сомнения, – ответил Ренальди. – Конечно, у вас, на Самуиле, церковь более ортодоксальна, чем на Макассаре, хотя Церковь находит разнообразие сект тревожным. Тем не менее, вы увидите, что Новый Рим умеет проявлять терпимость и идти на компромиссы. Как вы считаете, объединение верований способно вызвать противление народа?
– Умеренное, – ответил Маккинни. – Около ста стандартных лет назад у нас были религиозные войны. Сегодня религиозный фанатизм на мире Принца Самуила утратил былую ярость – пар уже выпущен. С момента появления сил Имперского Космофлота ортодоксальные церкви объявили о своей лояльности Новому Риму, остальные пока не решили, какую выгоду для себя истребовать. Империя планирует вмешиваться во все внутренние дела, включая религию?
– Вряд ли, вряд ли, – решительно замахал руками Салиман. Он осторожно разлил вино, и Маккинни перехватил злобный взгляд, который Салиман бросил на Ренальди. Второй торговец быстро переменил тему разговора, и следующие полчаса они беседовали о ходовых товарах и о том грузе, который предполагалось взять на корабль. Их разговор прервал стук в дверь. Ренальди открыл, в комнату вошли двое офицеров флота и остановились перед Маккинни. Держались они без тени дружелюбия.
Внешне офицеры составляли разительный контраст друг другу. Один был молод, высок и строен, с неописуемой шевелюрой, отчасти каштановой, отчасти цвета сырой соломы. Второй был намного старше, с морщинами, проложенными тревогами в уголках ничего не выражающих глаз, с редким венчиком седых волос на голове. Старший был приземист и тяжеловат, но в обоих была видна уверенность и деловитость; в отличие от молодого сослуживца, старший не обнаруживал и следа ожидания и предвкушения, которые так заметны были в юноше.
