– Вы… вы сумасшедшая дура! – Он встряхнул ее. – Вы могли разбиться!
– Ну, раз этого не случилось, то что вы теперь сделаете? – Она смело посмотрела ему в глаза, хотя внутри у нее все дрожало от ужаса.
– Я поселю вас в другой комнате. Обещаете, что не будете пытаться убежать снова?
– Конечно нет. Лучше срубите все деревья, потому что я…
– Деревья растут здесь уже двести лет, и я не вижу причин рубить их просто для того, чтобы удержать у себя одну сумасшедшую англичанку.
– В таком случае, вам лучше поместить меня в подземную темницу.
Она понимала, что раздражает его, подвергая себя опасности, но гнев оттого, что он посмел так с ней обращаться, подстегивал ее.
– Заприте меня и уморите голодом.
Испанец какое-то время молча и с удивлением смотрел на девушку, потом безразлично пожал плечами:
– Как хотите.
Снова схватив Саманту за руку, он потянул ее за собой до самого конца коридора, потом вниз по каменным лестницам и по другому коридору – длинному, холодному, мрачному.
– К-куда вы меня тащите? – простонала Саманта. – Вы же не можете в самом деле…
– Не могу? – мрачно переспросил он и, открыв тяжелую дверь, толкнул девушку перед собой и зажег свет.
Саманта расширенными от ужаса глазами осмотрела огромную комнату с низким потолком. Облизнув пересохшие губы, она повернулась к нему:
– Ч-то это за место?
– Подземная темница, с которой вы выразили такое горячее желание познакомиться, или, точнее, пы-точ-ная.
Отведя от истязателя глаза, Саманта увидела в углу какие-то предметы и приспособления, которые стояли, лежали и висели, как бы ожидая очередную жертву: высокий черный ящик, который она приняла за гильотину, некие непонятные орудия – железные прутья, огромные ухваты и щипцы. Со стен свисали цепи. Девушку начала бить дрожь.
– Как вам это нравится? – Рауль смотрел на спутницу с дьявольским блеском в глазах.
– Прекрасное местечко, – пробормотала она сдавленным голосом. – Вы доказали то, что хотели, а теперь отведите меня обратно наверх.
– О, зачем нам спешить? – издевался он. – Пока мы здесь, почему бы не попробовать скажем, дыбу?
Он подхватил девушку на руки, пронес в угол и поставил спиной к деревянному столбу, прижимая беднягу к нему своим телом. Затем склонился к ее лицу, так что она почувствовала на щеках его дыхание.
– Вам это нравится, миледи? – спросил он иезуитским тоном.
– Нет, пожалуйста… – Ее голос дрожал. Он выпрямился, все еще крепко сжимая ее руки.
– Так вы усвоили урок?
– К-какой урок, сеньор? – Она в отчаяния все еще пыталась сохранить браваду в голосе.
