Повторяя себе, что ему не должно быть никакого дела до того, с кем проводит ночи эта женщина, Роман неожиданно сообразил, что ему предоставляется отличный шанс побольше разузнать о ходе следствия.
Каким бы рискованным ни казался ему сейчас этот план – особенно если учесть его причастность к совершенным преступлениям, – Роман твердо решил не терять связи с Дезире Дапри. По крайней мере до тех пор, пока он не узнает, что именно известно детективу Майклу Патрику О'Мейли.
– Таким образом, вы утверждаете, что оказались вблизи от того места, где было совершено преступление, по чистой случайности? – настойчиво переспросила Дезире.
Девушка глядела на него так доверчиво, так искренне, что Роман, несмотря на всю серьезность ситуации, не смог сдержать улыбку.
– Знаете, мисс Дапри, если бы наш разговор происходил в зале суда, вас можно было бы обвинить в том, что вы подсказываете свидетелю нужные вам показания.
– Может быть, но мы-то сейчас не в суде.
– Верно. – Роман кивнул, соглашаясь с ней. – Мой дом стоит во Французском квартале. Иногда по ночам я выхожу на прогулку. Мне доводилось присутствовать на месте совершения преступления и раньше. По правде говоря, хотя я и в восторге оттого, что ко мне пришла хорошенькая женщина, благоухающая ночными цветами и романтикой тайных свиданий, боюсь, что должен вас разочаровать. Вы задаете мне такие вопросы, ответы на которые я просто не в силах дать.
И снова интуиция подсказала Дезире, что Роман Фалконар говорит не правду, словно прячется в какую-то свою раковину. Он – бывший окружной прокурор, быстро превратившийся в популярного писателя. У него влиятельное окружение, начиная с отца – присяжного Верховного суда штата – и кончая матерью – уважаемым профессором юриспруденции в университете Туланы. Но если Фалконар думает, что Дезире отступит лишь потому, что с ним не так-то легко иметь дело, он глубоко ошибается, и очень скоро ему придется изменить свою точку зрения.
Дезире убрала блокнот в сумку и поднялась на ноги.
– Я благодарна вам за то, что вы были так искренни со мной, мистер Фалконар. – Однако сухой тон говорил ему совсем иное. – И прошу прощения, что так надолго оторвала вас от творческого процесса.
– Ничего, я все» равно собирался сделать перерыв. – Он тоже встал. – Знаете, у меня появилась идея.
– В самом деле?
Надо было быть глухим от рождения, чтобы не заметить ядовитый сарказм в ее голосе. Несмотря на рискованный разговор. Роман неожиданно понял, что эта игра ему нравится. Как нравится и сама Дезире.
