Словно в подтверждение его слов зазвонил телефон. Кейн выразительно посмотрел на Фебу и усмехнулся.
– Не бери трубку, – сказала она.
– Я не могу.
– Господи ты боже мой! Неужели ты не в состоянии хоть на один день забыть о делах? Слушай, я еду кататься верхом. Хочешь составить мне компанию?
– Верхом? На лошади?
– Ты собираешься предложить мне покататься на чем-то еще? – вырвалось у Фебы. Поняв, насколько двусмысленно прозвучали ее слова, она покраснела как рак. – Ну, понимаешь, лошадь – это такая штука на четырех ногах с гривой.
– Нет, спасибо. Я останусь здесь, у меня есть чем заняться.
– Как хочешь, пылись дальше среди своих бумаг. – Феба встала и, поставив чашку на стол, пошла к двери. – Не забудь, ты обещал мне ужин.
– Я? – удивленно вытаращился Кейн.
– Именно, и учти, тебе не удастся от меня отделаться.
Кейн тоже поднялся и последовал за ней.
– Феба, я бы на твоем месте...
– Ты не на моем месте, – перебила она, решительно направляясь к выходу.
На пороге они столкнулись с Бенсоном. Тот удивленно поднял брови и посторонился.
– Бенсон, мы с мистером Блэкмоном ужинаем сегодня вместе. Накройте на двоих, – сказала Феба и выпорхнула на улицу.
– Какая настойчивая юная леди! – без тени улыбки произнес Бенсон, поднимаясь вместе с хозяином в кабинет.
– Она настоящая чертовка!
– Безусловно, сэр, – подтвердил Бенсон и, взяв поднос с едой, вышел из комнаты.
Вздохнув, Кейн отключил камеры слежения, чтобы не поддаться соблазну понаблюдать за ней. Пусть этим занимается охрана, с него хватит.
Неожиданно для себя Кейн почувствовал себя Квазимодо, заточенным в башнях Нотр-Дама, – одиноким, отверженным отшельником, обреченным смотреть на мир со стороны. Что ж, он заслужил это. Лили погибла из-за него, потому что он так и не смог ее полюбить, Кейн не должен позволить себе сломать еще одну жизнь.
Несмотря на все мрачные мысли, спустя полчаса он уже бодро шагал по направлению к конюшне.
Раскинув руки, словно крылья, Феба прогарцевала мимо него на великолепном жеребце. Ее искристый смех наполнил воздух.
Определенно, он бессилен перед этим восхитительным рыжеволосым созданием.
На кухне звучала веселая музыка. Феба усердно возила мокрой шваброй по полу. Жан-Клод, мурлыча себе под нос, месил тесто, Уиллис натирал столовое серебро, которое и без того сверкало, а один из его помощников аккуратно складывал в стопки накрахмаленные салфетки и скатерти.
Вот интересно, по ходу дела размышляла девушка, кому все это нужно, если в «Девяти дубах» практически никогда не бывает гостей?
