– И много скифов?
– Тысячи две. После ухода основного племени их осталось здесь совсем мало. Большого войска не наберешь.
– Ну и ну-ну, – протянул сармат. – А где же воины Персиды?
Толмач печально проводил пропылившую мимо конницу своих соплеменников и только тогда ответил хромому:
– А это все и есть персиды. Но погляди, вон идут чистых кровей сыны Дария. Это «Беспощадные». Враг бежит от них.
В конце колонны ехали всадники на белых конях с богатой сбруей. Ослепительное сияние исходило от них. Белые кони и белые плащи, резкий отблеск бронзовых щитов и шлемов, повязанных белыми тюрбанами, над которыми колыхались витые перья невиданных птиц.
– От каждого войска по отряду, – говорил толмач. – Тут так: все народы сообща бьют какой-нибудь один, поднявший руку на цельность Персиды. В этом свой расчет. Подпертая со всех концов остриями мечей и копий, стоит Персида, и царь Дарий не допустит, чтобы кто-то убрал свой меч или копье. Вот и пошло войско чинить прочность царства. Все прошли, кроме отряда маннейцев. Он заперт в казармах и наполовину прорежен. – Толмач провел пальцем по горлу. – Манна, горе тебе! Воистину сказано: «Зальют пеной смерти все живое».
– У тебя смелый язык, – тихо проговорил сармат. – Ты чем озлоблен?
– Я огорчен. Это не одно и то же, – ответил толмач. – Визирь может сесть в повозку. Войска прошли, и дорога свободна.
Но хотя войско прошло, они еще долго стояли на месте. Постепенно, начиная с головного обоза, стронулись арбы и телеги. Настоявшиеся и наревевшиеся животные легко и споро тянули возы, и вот все это скопище всосалось городом и потекло по его улицам, расползаясь и теряясь среди множества громоздких строений.
Повозка толмача проехала под медными воротами.
С распахнутых тяжеленных створок ворот грозились поднятыми лапами красные пантеры и барсы. Сармат долго оглядывался на мощные стены, облицованные синей и желтой глазурью, с яркими пятнами зверей, пугающими растопыренными когтями и клювастыми головами. Все было необычно и внушало робость. И что это за страна, в которой водятся летающие быки с головами орлов и птицы с рогами баранов?
Ошеломленный увиденным и услышанным, хромой утратил степенность кочевника и говорил много и плохо, бахвалясь тем, чего не было на землях степного народа.
– Мы тоже сильные воины! – убеждал он толмача. – У нас тоже диковинное есть. А уж что я везу царю Дарию, ты и не догадываешься. Ох, не легко было достать мою диковинку! Белоголовый скиф отобрал одну, но я запасливый. – Сармат сплющил глаза, заклохтал горловым смехом. – Я две брал! Кто скажет мне – какой сон приснился сегодня Агаю?
