Сейчас Федотка шел в монастырь. Монастырь был женский, но Федотка этого не знал, как не знал и того, что монастырям принято различаться на женские и мужские. Не знал так же Федотка и о том, что и зоны различаются по половому признаку, и что та зона, где бывал он с Иваном Петровичем, тоже была женской. А если мимоходом вспомнить про банк, то следует признать, что и там женщин имелось некое достаточное количество. Честно говоря, Федотка вообще плохо отличал зону от монастыря - и там и там его провожали на кухню и кормили кашей, иногда с маслом. Зона даже нравилась Федотке больше - тамошняя повариха, обширная женщина со шрамом на щеке, время от времени гладила Федотку по голове, называла его "морячком", и изредка просила его принести угля для печки. А после того, как уголь Федотка приносил, говорила ему, что он "мужик", и давала добавки. В монастыре было похуже - там Федотку садили одного за стол, и смотрели на него то с жалостью, что Федотка просто ненавидел, то просто никак, как будто Федотки здесь вообще не было. Казалось, можно было и заорать, и разбить вдребезги тарелку с кашей - ничего не помогало от монастыря. Как-то раз Федотка проверил - и правда, ничего не изменилось, только потом, вечером, Иван Петрович дал Федотке подзатыльник. Так, не сильный, профилактический.
Ну а хуже всего был банк. С этими его мерзкими окошечками, с отвратительным запахом женских тел, причем чем ярче и красивее женщина, тем отвратнее. И что поразило однажды Федотку, так это то, что запах оказался ненатуральным - прямо при нем одна из "женщин", или "девушек", Федотка не разобрал точно, кто именно, достала из сумочки флакон с чем-то желтым и намазала себе шею этим паскудством. Федотка не смог там больше оставаться, он выскочил тогда на улицу и с ужасом ждал Ивана Петровича, страшного, как грозовая туча.
Федотка никак не мог понять, зачем нужны все эти королевства, эти банки, монастыри и зоны. Зачем и кому понадобилось собирать столько "женщин" и "девушек" в одном месте ? Ведь чувствовалось, что абсолютно все в этих королевствах прокисло и мерзко воняет, причем хуже всего было в банке. В монастыре было тоже нестерпимо плохо, и серо до безобразия, но все же получше. Там у Федотки всегда начинала болеть, просто раскалываться, голова, но хотя бы не тошнило. Боль сразу проходила за воротами мрачного здания, безнадежно пропахшего плесенью. Зона была еще туда-сюда, особенно кухня; но когда Федотка видел колонны "женщин" и "девушек", проходящих из одной части королевсва в другую, пусть от них и не воняло, как в банке, но все же впечатление оставалось тягостное. Федотка не понимал, как может Иван Петрович заговаривать с этими "женщинами". А может он заговаривал только с "девушками" ? Федотка никак не мог научиться их различать.
