– Это кандидаты. Вашек считает, что за кого-то из них я должна выйти замуж.
Индржих терпеливо выслушал Анну, а та пыталась втолковать ему, что семилетнему ребенку вряд ли понять, что такое взаимная терпимость и личная свобода партнеров.
– Вашека интересует одна-единственная вещь: ему хочется иметь отца, как у остальных ребят.
Индржих снова глянул на список и в душе усмехнулся. Непомеченными оказались всего несколько человек: швейцар Коблас, который через год пойдет на пенсию, толстяк реквизитор Ешатко – тот самый, что всей своей стотридцатикилограммовой тушей каждый год сигает в январе во Влтаву – смотреть это впечатляющее зрелище Анна раза два брала и Вашека, – а среди двух следующих фамилий, не вызвавших у мальчика никаких эмоций, значилась и его собственная.
– Кажется, я знаю, как тебе избавиться от его настырных вопросов, – проговорил минуту спустя Индржих, отложил в сторону список и поднялся.
Анна не шевельнулась. Молча глядела ему в спину, когда он остановился у окна.
– Возьми и скажи, что каждый мужчина, который подходит тебе по возрасту, уже женат. И если он захочет жениться на тебе, ему придется развестись и бросить своих детей. Такое поймет и семилетний ребенок.
Анна не отважилась спросить, кого же в таком случае пришлось бы бросить ему…
– Опять заботы? – спросил он неожиданно, коротко глянув на нее. – Нелады с Вашеком?
Анна кивнула. Они проезжали по слабо освещенной аллее, и дождь со снегом мгновенно расплывался на асфальте в блестящие лужи. Индржих нажал кнопку. По стеклу забегали стрелки «дворников».
– Я думал, он успокоился.
– Было такое. Пока не вышла замуж мать его приятеля.
Индржих снова искоса посмотрел на Анну. Увидел, как она плотнее притянула к себе полы твидового пальто, словно ей вдруг стало холодно.
– Это скоро пройдет, – сказал Индржих и ободряюще улыбнулся, – станет старше, появятся другие заботы.
– А если не пройдет? – резко спросила Анна.
– И все же тебе не стоит упрекать меня. Это после четырех-то лет!
Анна вдруг почувствовала, что уже по горло сыта этой его снисходительностью и подчеркнутым доброжелательством, с какими обычно обращался с нею Индржих.
– Ты не должна допускать, чтобы Вашек вмешивался в твои дела.
– Можешь быть спокоен, я запретила ему говорить о свадьбе.
– Ну тогда все в порядке.
– Как бы не так. Знаешь, что он сделал вчера? Поставил в ванной третью зубную щетку.
Индржих молчал. Снег с дождем сменился ливнем. Весь остаток пути Анна не проронила ни слова.
