– Анна, я больше не могу! – выкрикнул Любош, стремительно настигнув ее у выхода. – Я этого просто не выдержу!
– Вашек ждал тебя десять лет, а ты не можешь выдержать двух дней?
– Твоя правда. Но утром мне надо на поезд!
Анну всю свело от злобы и горечи. Она не слышала голоса помощника режиссера, который тихо и настойчиво взывал в микрофон:
– Фригия! Фригия! Фригия! На сцену!
– А если тебе послать к черту эти горы? Хочешь, чтобы он снова потерял тебя?
– Не могу же я подводить всю экспедицию!
– Всегда ты сваливаешься, как лавина!
Боже мой! – негодовала в душе Анна, сколько раз я представляла себе, что наконец-то смогу высказать ему все. Но не теперь же, когда мне надо на сцену!
– Похоронила ты меня, Анна. На такое я б никогда не решился – прочитать в газетах, что кто-то там счастливо возвратился, что жив-здоров, и устроить ему похороны!
– А что я должна была сказать Вашеку, когда он начал спрашивать об отце?
– Как это? – выдохнул Любош. – Ты меня ждала еще год, пока он не начал говорить?
– Еще три. Пока он не начал думать.
Любош вдруг схватил ее обеими руками за плечи:
– Если по этому миру гулял когда-нибудь осел, так это был точно я!
– Можешь не оправдываться. Сегодня ты мне совершенно безразличен, – бросила Анна, но не противилась, когда Любош притянул ее к себе.
– Не говори так… – Голос у него сорвался. – Не говори! – повторил он тише и заключил Анну в объятия. – Может, как раз из-за этого твоего упрямства у нас теперь восьмилетний сын!
В это мгновенье оба поняли (через столько-то лет), что именно их связывает. Это было чувство беспомощности и отчаяния. Это был страх за Вашека. Они знали, что перед этим маленьким человеком оба они очень виноваты.
Двери уборной резко распахнулись. На пороге стоял помощник режиссера.
– Аничка! На выход! – закричал он срывающимся голосом.
Анна даже охнуть не успела – вылетела вон.
То, что случилось потом, может описать лишь один человек, Виктор, который работал помощником режиссера в театре уже двадцать два года. И все эти годы был убежден, что самая большая ответственность лежит не на директоре театра, а на нем.
Так, у него никогда не случалось, чтобы кто-нибудь опоздал на выступление, не случилось бы, вероятно, и в тот роковой четверг. Виктор знал, кого следует разыскать заранее, а кто отыщется сам. Анна всегда относилась к числу тех, кто минимум за пять минут до начала уже ждет в портале. Впервые в тот раз Анна совершенно потеряла счет времени, а потом в ужасе поняла, что ей давно уже пора быть на сцене. Позабыв, что музыкальный мотив имеет еще одну репризу, она стремглав бросилась вниз по лестнице. Виктору долго слышался этот звук, он даже будил его во сне, – гулкий звук шагов, он нарастал, усиливался, заглушая оркестр, а потом, когда раздался звук падения, настала гробовая тишина.
