– Ты знаешь, что да, – ответила она из ванной, накидывая синий вельветовый халат поверх ночной рубашки. Нерешительно вытащила из верхнего шкафчика стакан с зубной щеткой. Сколько времени прошло с тех пор, как Вашек, поддавшись на ее уговоры, все-таки спрятал сюда эту щетку? Обернулась – не подсматривает ли он – и поставила стакан на полочку под зеркалом. – Хватит с ним играть, иди умойся! – велела она, вернувшись в кухню.
Вашек в пижаме сидел под столом. Потом вытащил щенка из корзинки и понес его к умывальнику.
Анна растерла какао с шоколадом, наполнила молоком кастрюльку, а остатки вылила в мисочку для щенка.
– У Любоша в Каменице отец! – кричала она Вашеку, стараясь, чтобы голос у нее не дрожал. – У него кролики! Есть там и поросенок. Что ты на это скажешь?
Вашек не сказал ничего, вместо собственной физиономии умывал мордочку щенка и враждебно косился на полку перед собой.
– У тебя появится дедушка! Ты ведь так мечтал о дедушке! – доносился до него голос мамы из кухни. Морщинка на его лбу пролегла глубже. Нет, это невероятно: три щетки, три зубные щетки! Опустив щенка на пол, он схватил третью щетку, но, когда влезал на ванну, чтобы поставить ее на прежнее место, Анна схватила его за руку.
– Ну, с меня довольно! – закричала она и выхватила щетку у него из рук. – Испортить что-то хорошее может каждый. Хоть бы я! Или Любош! Но ведь ты же умный мальчик… – Она все надеялась, что Вашек заглянет ей в глаза, но Вашек стоял, склонив голову, – рассматривал свои тапки. И упорно молчал.
– А с зубными щетками, – продолжала Анна, – ты это хорошо придумал. В каждой семье их должно быть три! – провозгласила она и решительно поставила стакан со щеткой назад на полку.
– Нас теперь тоже трое. Я, ты и Бен.
писала большими красивыми буквами на зеленой доске Едличкова, а когда отложила в сторону мел, сказала:
– Итак, дети, прежде чем вы начнете писать, вспомните своего папу. Как он выглядит, что делает. – И стала прохаживаться между партами: – Какой у вас папа?
В классе поднялся лес рук.
– Сильный!
– Бесстрашный!
– Умный!
– Высокий!
Станда старался перекричать всех, вопя, что его папа ЗАПАСНОЙ, лишь только Вашек упорно молчал.
Вдруг он почувствовал, что к глазам его подступают слезы. И сунув руку в сумку, вытащил рогалик с колбасой, чтобы заесть их соленый вкус.
– Бенда! – окликнула его Едличкова.
Вашек встал, пряча завтрак за спиной.
– Как так, почему у тебя на парте нет ни карандаша, ни ручки?
