– Ладно. Только на этот раз. – Он снял поднос с ее коленей и поставил на пол возле своего стула. – Я думаю, мне пора уйти, чтобы вы могли отдохнуть.
– Вы придете завтра вместе с доктором?
– Конечно. Я буду здесь. По-моему, док решил, что вы теперь и моя пациентка. А это означает, что я должен наблюдать за вами, так же, как и он.
Неожиданно Фанни почувствовала себя счастливой.
Джереми как раз потянулся за своим пальто, с тем чтобы направиться в «Мебельный торговый центр Уэсли», когда дверь в конторе шерифа отворилась и вошел его брат. Их взгляды встретились. Они молча долго смотрели друг на друга.
Наконец Джереми жестом указал на стул.
– Мы могли бы сесть.
Уоррен кивнул, и когда они оба сели – Джереми за столом, а его брат напротив него, – Уоррен сказал:
– Я слышал, что Сара приходила повидаться с тобой.
– Да, она заходила.
– Для нее очень важно, чтобы мы с тобой помирились.
– Да, это так.
Уоррен оглядел помещение.
– Я никогда не представлял тебя в роли помощника шерифа. Во всяком случае, в Хоумстеде.
– Я тоже.
– Знаешь, это было несправедливо. Отец не должен был завещать ферму тебе. Ведь это я оставался здесь. Ферма должна была принадлежать мне. – Он вновь встретился взглядом с Джереми. – Это я помогал отцу пахать, сеять и убирать урожай все эти годы, когда тебя не было.
– Я знаю, – мягко подтвердил Джереми. Голос Уоррена был полон горечи.
– Я ненавидел работу на ферме. Я всегда ее ненавидел, но я ее выполнял... Что бы я ради него ни делал, это не имело никакого значения. Он всегда думал только о тебе. Даже когда мы были маленькими, это всегда был ты. Ты всегда был его любимцем.
Джереми ничего не ответил.
– Он экономил на всем и откладывал деньги, чтобы ты мог поступить в колледж, но для меня денег не было никогда. – Он наклонился вперед. – Я был рад, когда ты бежал. Я надеялся, что может быть... – Его слова замерли.
Джереми мысленно оглянулся сквозь годы на прошлое, но не видел там того, что видел Уоррен. Джереми помнил отца, лишь постоянно упрекавшего его за то, что он не оправдывает его ожидания. Он помнил нотации, которые приходилось выслушивать, побои, которым он подвергался. Отец часто говорил о своих надеждах, что Джереми выбьется в люди, а потом о том, как маловероятно, что он этого достигнет. Он помнил человека, никогда не выказывающего ласки, единственными чувствами которого были раздражение и осуждение.
Он смотрел на своего брата, пытаясь определить, чьи воспоминания более точные.
