– Теперь скажи мне, что же так важно, что это нельзя было отложить до завтра. – Уоррен сел на стул рядом с ней.
Сара быстро вздохнула, потом подняла глаза.
– Я пришла поговорить насчет Джереми. Уоррен поджал губы.
– Сегодня утром Джереми приведен к присяге в качестве помощника шерифа. Он будет выполнять большую часть обязанностей шерифа вместо дедушки.
– Я слышал об этом.
– Уоррен... Он твой единственный родственник, твой брат. Поэтому он становится также моим братом. Во всяком случае, почти братом. Пожалуйста, если не для себя, сделай это для меня.
– Это не так просто.
Вот тогда она потеряла всякое терпение.
– Разумеется, это не так просто, Уоррен Уэсли! И перестань обращаться со мной так, как будто у меня нет ни капли здравого смысла в голове! – Она встала со стула. – Ты можешь быть каким угодно упрямым, но я дам Джереми почувствовать, что в семье ему рады. Он станет членом семьи, и я буду обращаться с ним точно так же, как с собственным братом.
С этими словами она стремительно бросилась к вешалке, схватила пальто, надела его и, не застегнувшись, ушла из мастерской.
Фанни чувствовала себя ужасно неловко, когда Том Мак-Лиод сидел рядом с ее кроватью и смотрел, как она ест. Прежде всего, у нее не было аппетита, и его присутствие не улучшало положение.
Однако она чувствовала, что расстроится, когда он уйдет, С ней никто никогда не обходился так деликатно, как доктор Варни и Том Мак-Лиод.
Пока она ела, Том рассказывал ей о своей жизни в пансионе. Многое из того, что он рассказывал, она не понимала, но во всяком случае ей было приятно слушать, как он говорит.
– Меня чуть не исключили из-за проделки с лягушками. Если бы не то, что док старый приятель директора школы... Ладно, я, можно сказать, получил хороший урок. После этого я стал серьезным. Я слишком сильно хочу стать врачом, чтобы из-за кучи дурацких выходок упустить свой шанс.
Он указал на ее пустую вилку.
– Еще, – потребовал он. – Док велел вам съесть все.
– Но я сыта.
Он улыбнулся, покачал головой и погрозил пальцем, вновь указывая на ее пустую вилку.
«У него самая приятная улыбка, какую я когда-либо видела».
– Правда, – прошептала она. – Я больше не могу съесть ни кусочка.
Он наклонился к ней. От него хорошо пахло – как будто лавровишневой водой и душистым мылом. Она никогда не была рядом с мужчиной, от которого так хорошо пахло.
Он понизил голос до шепота.
– Вы не скажете доку, что я позволил вам ослушаться?
Фанни покачала головой.
