Несмотря на эти протесты японцы в начале 30-х годов создали специальную организацию для сбора опиума, чтобы скупать его по твердым ценам. Офис японской компании, специализирующейся на экспорте опиума в Китай, располагался в Харбине на Участковой улице. Директором был офицер японской армии, как, впрочем, и остальные служащие.
Отправка опиума по разным районам Китая осуществлялась ежедневными рейсами японских судов под вывеской «военных поставок». Суда бросали якоря в Тяньцзине, Ханькоу, Шанхае и других китайских портах. Там, где не было представителей военного командования Японии, наркотик пересылался в адрес японского консульства. Итак, японские военные суда развозили опиум по всему китайскому побережью, а военные катера речного флота – по крупнфым рекам Китая. В Дайрене (Дальнем), Мукдене, Харбине, Гирине, Тяньцзине японцы открыли крупные фабрики по производству морфия, кокаина и других наркотических веществ. Поточное производство приносило миллионы долларов в год. Так, 20 марта 1939 года американский генконсул в Мукдене отправил своему правительству Справку по поводу бюджета Маньчжоу-Го на 1939 год, где в частности говорилось: «продажа опиума все еще составляет главный денежный источник Маньчжоу-Го после таможенных доходов. В прошлом году стоимость опиума, купленного монополией для своих предпринимателей, достигла почти 33 миллионов иен; в этом году эта сумма будет равна более чем 43 миллионам иен. Каждый мужчина, женщина и каждый ребенок должны, как предполагается, истратить 3 иены из своего небольшого денежного заработка на опиум».
В докладе Лиги наций о наркотиках, где сравнивалось положение вещей до и после японского вторжения в Маньчжурию, было засвидетельствовано, что в результате целенаправленной политики Японии эта обширнейшая территория превращается в источник наркотической угрозы для всего человечества. Именно со времен японской оккупации Маньчжурии складывается разветвленная мировая сеть наркомафии. Япония отнюдь не ограничивала свою торговлю наркотиками только Маньчжурией и Китаем; значительные их количества стали продаваться на Северном и Южном американском континентах, на Филиппинах, Яве, Суматре, и Борнео, в Малайзии, Австралии и Новой Зеландии.
В 1942 г. японский «Совет возрождения Азии» провел «Конференцию по производству и потреблению опиума в Китае», принявшую решение, по которому пограничные районы Маньчжоу-Го и Монголии должны были удовлетворять потребности в опиуме «Сферы взаимного процветания Великой Восточной Азии». На основании данного решения площадь выращивания опиумного мака в Маньчжоу-Го увеличилась до 3000 га. К моменту краха Маньчжоу-Го было произведено около 300 лянов опиума. Для сравнения можно привести две цифры: так, прибыли от продажи опиума в 1938 г. составили одну шестую часть всех доходов Маньчжоу-Го, в 1944 г. прибыли от продажи опиума уже увеличились до 300 млн. юаней, то есть в сто раз больше, чем в начальный период существования Маньчжоу-Го. Поступления от опиума были одним из главных финансовых источников, направляемых на военные расходы Японии и ведение ею агрессивной войны.
