12. После событий года синьхай, когда я удалился от власти и стал жить среди народа, прошло уже двадцать лет. Я совершенно не думаю о личном почете и уважении, все мои помыслы направлены на спасение народа. Если появится кто-то, кто возьмет на себя эту миссию и справедливым путем изменит нашу несчастную судьбу, я, как простой человек, выражаю на это свое полное желание и согласие. Если же мне самому придется взяться за осуществление этой миссии, то уже невозможно будет восполнить урон, нанесенный двадцатилетним республиканским правлением. Если я не получу законного звания императора, то фактически не смогу пользоваться правом распоряжаться людьми и поэтому независимое государство не будет создано. Один титул без реальной власти вызовет лишь множество затруднений, не окажет никакой помощи народу и лишь увеличит его страдания, что совершенно расходится с моими намерениями. Тогда моя вина еще более усугубится, с чем я ни в коем случае не могу согласиться. Двадцать лет, в течение которых я не находился у власти, прервали мои связи с обществом, и если в один прекрасный день я снова начну управлять страной и народом, то кем бы я ни стал – президентом или императором, – я буду целиком и полностью удовлетворен. Все мои намерения направлены лишь на благо народа, на благо страны, на благо наших обеих держав, на благо общего положения в Восточной Азии. В этом нет никаких эгоистических, корыстных интересов, поэтому необходима наследственная императорская власть» [89].
Этот документ вместе с несколькими драгоценностями, предназначенными в подарок Итагаки, Пу И попросил своего приближенного Чжан Сяосюя передать японцу, который устраивал совещание в Шэньяне. Однако, как выяснилось позднее, тот даже не удосужился сделать это, так как рассчитывал от японцев получить хороший пост в будущем новом государстве. Он еще в беседе с Итагаки заверил последнего, что императора Пу И он берет на себя. Император как лист белой бумаги и японские военные могут на этом листе рисовать все, что захотят.
Во второй половине дня 23 февраля 1932 года состоялась встреча Пу И с Итагаки. Последний поблагодарил императора за подарки и затем пояснил, что приехал по приказу командующего Квантунской армией Хондзе с докладом по вопросу создания нового государства на территории Маньчжурии. «Народ в Маньчжурии не поддерживает жесткий режим Чжан Сюэляна, – начал Итагаки неторопливо и тихим голосом рассказ о плане создания нового государства, – японские права и привилегии не имеют никаких гарантий… Японская армия желает искренне помочь маньчжурам установить добродетельное правление и создать рай. …Это новое государство получит название Маньчжоу-Го. Столица его – город Чанчунь, который с этим пор будет называться Синьцзин – новая столица. В состав государства войдут пять главных национальностей: маньчжуры, монголы, ханьцы, японцы и корейцы. Японцы, живущие в Маньчжурии в течение многих десятилетий, отдают свои силы и способности; поэтому их юридическое и политическое положение, естественно, должно быть такое же, как и других национальностей. Например, они могут, как и другие, служить чиновниками в новом государстве»
