– Я отнесла приемник в спальню, чтобы не мешать вам спать, – пояснила Мадлон.
– И что же вы слышали?
– Вы действительно хотите знать?
– Да.
– Так вот, этот помощник шерифа, которого вы ударили пистолетом, вероятно, умрет. Что вы на это скажете? Кто кого теперь прячет от полиции?
Я ожидал подобного известия, поэтому отреагировал не столь бурно, как ей хотелось бы. Я сдержал эмоции и спокойно сказал:
– Ну и что? Во-первых, он не умер, а во-вторых, это ничего не меняет. В конце концов, полиция ищет вас, а не меня.
– Нет, дорогой мой, – возразила Мадлон, – теперь ищут нас обоих. Ваша позиция крепко пошатнулась. Неужели вы думаете, что поступаете умно, угрожая мне?
Я бросил ее обратно в кресло:
– Ладно. Но не забывайте одного: мы сидим в одной лодке. Если одного из нас арестуют, то и другому конец. Поэтому делайте то, что я сказал, и перестаньте валять дурака. Вы поняли?
– Мне кажется, мы исключительно хорошо понимаем друг друга.
Я принял душ и побрился, затем в трусах прошел в спальню, вынул из шкафа фланелевые брюки и спортивную рубашку, оделся и переложил бумажник в карман брюк.
Она даже не убрала постель! Ну и пусть, это ее дело, ей тут спать. Ее сумка лежала на туалетном столике. Я взял и открыл портмоне. Там лежали деньги. Я вошел с ними в гостиную. Она сидела там и пила кофе.
Увидев деньги в моих руках, без выражения посмотрела на меня:
– Вы хотите отобрать и эти деньги? Хотите оставить меня вообще без гроша?
– Успокойтесь, – ответил я, – я забрал их только из предосторожности, чтобы у вас не появилась глупая мысль удрать отсюда. Кроме того, мне нужно покупать вам еду. Остаток я верну, когда мы будем в Калифорнии.
– Как великодушно! – Она пожала плечами и отвернулась.
– Я сейчас схожу и куплю что-нибудь поесть.
Спустившись на улицу, я зашел в маленький магазинчик на углу, купил там хлеба, дюжину яиц, ветчину и кофе.
Дневных газет еще не было.
Когда я вернулся домой, приемник опять стоял в гостиной. Мадлон сидела перед ним на полу и слушала музыку. Я вздрогнул. Бросилась в глаза та же поза, в которой я увидел ее в первый раз ночью два дня назад.
С тех пор прошли не годы, а только дни, впереди же – целый месяц. Как выдержать это все?
Музыка кончилась. Мадлон взглянула на меня и сказала:
– У вашего радио очень плохой звук.
– Тогда не слушайте его, – раздраженно ответил я и тут же предложил: – Хотите поесть?
– А что у вас?
– Хлеб и ветчина.
– Пожалуй, поем, – равнодушно проговорила она.
