Я сунул пистолет за пояс и, улучив момент, ударил парня. Он отпустил Мадлон и удивленно уставился на меня. Я снова ударил и расшиб об него пальцы.
Он встал пошатываясь, словно не мог решить, куда падать, и тогда я еще раз его стукнул. Парень рухнул на пол рядом с сестрой. Я ощупал свою руку. Она болела, но пальцы, видимо, были целы.
Мадлон поднялась. Ее волосы стояли дыбом, глаза сумасшедше горели. Она подскочила ко мне и ухватилась за пистолет, торчащий из-за пояса. Я схватил ее за руку и оттолкнул от себя.
– Прекратите безумствовать! – крикнул я. – Сядьте!
Но она, казалось, ничего не слышала, и тогда я силой усадил ее на стул. Поднялись и братец с сестрицей. Я указал им на стулья в другом конце комнаты.
– Садитесь там, – распорядился я. – У меня нет больше желания разбивать о вас свои руки. В следующий раз я воспользуюсь пистолетом.
У парня дрожали губы, слезы текли по лицу.
– Я убью ее, – монотонно повторял он, – я убью ее.
– Тихо! – прикрикнул я и снова указал на стулья.
Они наконец сели.
Я поставил стул между ними и Мадлон и сел сам. Пистолет положил на колени и закурил.
В комнате наконец стало тихо, так тихо, что я услышал собственное дыхание. Затем тишину нарушил голос блондинки.
Она так вцепилась в край стола пальцами, что они побелели вокруг ногтей. Жила на шее напряглась, а ее голос был больше похож на горячечный шепот. Она говорила быстро и сбивчиво, но одна из вещей, о которых я услышал, была для меня новой…
Пока она говорила, Мадлон разглядывала ее с откровенным отвращением и брезгливостью, словно кучу дерьма. Когда наконец она выдохлась, Мадлон бросила:
– Вы – грязная маленькая крыса!
Блондинка молча уставилась на нее и вдруг обратилась ко мне:
– Что вы собираетесь с ней делать? Я молча курил сигарету.
– Дайте мне пистолет! – воскликнула она. – Только на пять секунд! Дайте мне пристрелить эту гадину! Потом вы можете убить меня или передать в руки полиции, но прошу вас, дайте мне пристрелить ее!
– Успокойтесь, – махнул я рукой, – а то у вас заболит живот.
– Что вы с ней сделаете?
Мадлон Батлер закурила сигарету и смотрела на нее сквозь дым. Парень сидел согнувшись и молчал.
– Мы возьмем вашу машину и прокатимся, как только стемнеет. Если вы ничего не имеете против.
– Сколько она вам платит?
– Кто сказал, что она мне платит? – спросил я.
– Конечно платит, иначе бы вы не стали так стараться!
– Я делаю все из чистой симпатии.
– Сколько?
– Кончайте, мне это надоело, цену вы все равно не угадаете.
