– Я уверен, что ты специально ничего плохого не делала. – Это было все, что он мог сказать ей.
Прошло еще слишком мало времени со дня смерти Сабрины, рана его была еще слишком свежей, О'Брайон своим абсурдным обвинением посеял в нем зерно сомнений. Имела ли Анджела какое-либо отношение к смерти сестры? Он не знал ответа на этот вопрос.
– Заканчивай. Нам надо немного поспать.
Рэнсом ускорил шаги, когда они приблизились ко входу в поместье Шампьонов. Предвкушение встречи осложнялось разными мрачными предчувствиями. Ему не терпелось посмотреть на дом своего детства, но он опасался увидеть то, что ожидало его в действительности.
О прошедшей войне свидетельствовали необработанные поля и отсутствие рабов, готовящих землю к весенним работам. И ни одна лошадь не торопилась им навстречу.
Он остановился перед коваными железными воротами у входа на землю Шампьонов. Ворота были сломаны и висели на одной петле. Анджела остановилась рядом с ним.
– Похоже, кто-то собирался их сломать и унести отсюда.
– Ты никогда не видела поместье Шампьонов?
– У меня такое ощущение, как будто я тут уже бывала. Сабрина так подробно мне все рассказывала, когда вернулась после своего визита к твоим родным.
– Этим деревьям столько же лет, сколько моему брату Джонни. Их посадили в ознаменование рождения наследника дома Шампьонов.
Два ряда больших старых американских вязов были высажены по бокам дороги, ведущей к дому. В каждом ряду было много пропусков, много недостающих деревьев, так же, как было много исчезнувших людей во многих американских семьях за время войны.
Анджела взяла его за руку, и этот неожиданный жест, выражающий поддержку, немного успокоил его. Он сжал ее маленькую ручку, ощущая мозоли, которых не должно быть. Что-то заставило его приложить ее руку к губам, поцеловать костяшки ее пальцев, чувствуя, какой маленькой и уязвимой она выглядела по сравнению с его большой и сильной рукой.
Он видел, что она наблюдала за ним.
Зрачки ее глаз невероятно расширились, губы раскрылись. Она сколько угодно могла разумно говорить о разводе, но ее тело, все ее существо реагировало на его малейшее прикосновение. Он не помнил всех подробностей единственной ночи, проведенной ими вместе, но он легко мог вспомнить ее пылкую ответную реакцию.
Рэнсом был очень рад их взаимному физическому влечению. Они оказались втянутыми в сложную ситуацию, и произошло все помимо их желания, но это по крайней мере сделает их жизнь не такой уж невыносимой. Если он и усвоил что-нибудь за последние несколько лет, то это было убеждение в том, что жизнь несправедлива. И женитьба на сестре единственной женщины, которую он любил, была также несправедливостью. Но жизнь также научила его довольствоваться тем, что она ему предоставляла.
