– Мы должны пожениться. – Эти его слова прорезали утреннюю тишину.
Ей необходимо было находиться на каком-то расстоянии от опасного искушения. Выскользнув из кровати, она подошла к французской двери, ведущей в заднюю галерею. Босыми ногами Анджела ощущала прохладу деревянного пола. Отодвинув занавески, она подумала о том, что их обязательно надо будет заменить, когда они с тетей Джулией вернутся из Пенсильвании.
За окном утреннее солнце освещало когда-то процветавшую землю. Серый туман скрывал разрушения, совершенные федеральными властями, пытавшимися в течение трех лет оккупации поставить ее любимый Средний Теннесси на колени.
Но мир принес и свои проблемы.
Клятва верности, вина за покушение на президента, беззаконие... Иногда она была рада, что ее отец не дожил до того, чтобы увидеть разоренной свою родину. В ее поле зрения попал Джексон, виляющий хвостом. Он стоял рядом с мужчиной под тенью большого дерева. Если Джексон принял его как своего, можно было ничего не опасаться. Но Анджела не могла понять, кто это. Она наклонилась ближе к двери, прищурилась и внимательно всматривалась в фигуру мужчины.
– Не может быть! – Она открыла дверь, хотела выйти, потом вспомнила, что на ней была одна ночная рубашка, остановилась и добавила: – Я сейчас спущусь вниз.
Рэнсом поднял голову как раз в тот момент, когда Анджела подбежала к кровати и разыскала на ней свою шаль.
– Мы обсудим это все попозже, – проговорила она через плечо, набросив шаль и выбегая из комнаты.
Шаль закрывала ее спину только до половины. А ночная рубашка, ставшая прозрачной от времени и бесконечных стирок, облегала нижнюю часть ее тела. И если этого было недостаточно для привлечения внимания мужчины, то ее красивые черные волосы спускались на шаль и рубашку и заманчиво шевелились при каждом ее шаге.
Он облизнул свои губы и вспомнил вкус ее губ.
Потом она исчезла. На полу, на том месте, где она только что стояла, осталась старая фиолетовая ленточка. Он наклонился, поднял ее и скомкал тонкую ткань в руке.
Она притягивала его. После всего, что произошло между ними, и всего, что было сказано, ему хотелось обладать ею, сестрой его любимой Сабрины.
Шаги ее босых ног не были слышны, но он предполагал, что она зашла в свою комнату. Через несколько мгновений он услышал стук ее туфель по лестнице.
Он подошел к французской двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как она пробежала через двор и оказалась в объятиях стоявшего там мужчины. Поля шляпы скрывали его лицо, не позволяя Рэнсому определить, кто это. Рэнсому не нравилась его собственная реакция на присутствие Анджелы так же, как не нравилось то, что другой мужчина обнимал ее.
