– Джеймс... – Голос ее прозвучал слегка испуганно.
Решительными шагами войдя в комнату, герцог уселся на софу и, решив, что нет смысла откладывать неизбежный разговор, сразу перешел к делу:
– У меня новости, и я подумал, что ты должна первой узнать о них, до того как прочтешь завтрашние утренние газеты.
– Утренние газеты? – взволнованно переспросила герцогиня и приложила руку к сердцу, как будто защищаясь от выстрела. – Только не говори мне, ради Бога, что это американская невеста.
Джеймс сел и небрежно заложил ногу на ногу.
– Ты права, это действительно американская невеста.
Герцогиня закатила глаза:
– Боже милостивый! – Всплеснув руками, она встала и подошла к камину. – Нет, нет, я здесь точно ничего не понимаю. Тебя так трудно было сдвинуть с места, как только речь заходила о браке... Впрочем, – герцогиня внимательно посмотрела сыну в глаза, – возможно, это бунт против меня и ты специально делаешь мне больно? Если так, то тебе это удалось.
– Никакой это не бунт, мама.
– А что же тогда? Как это могло произойти? Эта девица меньше чем за две недели смогла отвлечь тебя от прекрасных английских девушек из уважаемых семейств. Должно быть, есть какая-то серьезная причина? Но, скорее всего ты просто недостаточно хорошо все обдумал.
– Не сомневайся, я все обдумал очень тщательно. В любом случае теперь уже ничего нельзя изменить: машина закрутилась и обратного хода нет. Я уже поместил официальное объявление в газете.
Джеймс никогда не думал, что получит такое удовольствие от этого предположительно малоприятного разговора.
– Боже мой, – продолжала причитать герцогиня, опустившись в кресло, – надеюсь, она не беременна?
– Ну, зачем ты говоришь нелепости, мама!
– Нелепости? – Герцогиня помахала рукой в воздухе, словно давая понять, что от этих американок можно ждать чего угодно. – Я не говорила тебе, что один ее дед был сапожником?
– Да, говорила.
– А ее другой дед на бойне забивал свиней.
Джеймс встал:
– Прости меня, мама, но у меня впереди много дел, так что мне пора. – Он направился к двери, но герцогиня остановила его:
– Ты уже назначил дату?
Джеймс обернулся:
– Да, двадцать пятое августа.
– Этого года?
– Конечно. Нет никакого смысла откладывать. Родители Софи в конце сезона возвращаются в Америку, и мне не хотелось бы, чтобы она уехала с ними на родину. Я предпочитаю, чтобы она отправилась со мной в Йоркшир.
Герцогиня прижала руки к груди.
– Ты не можешь даже представить себе, какие пойдут разговоры, когда слуги увидят ее. Она же одевается, как актриса!
