С большим трудом она проговорила:
– Рембрандт действительно замечательный мастер...
Софи очень хотела знать, разговаривал ли герцог так со всеми, или просто пытался соблазнить ее. Если это была его цель, то он вел себя умело и неназойливо, прекрасно зная, чего добивается, и своими действиями превращая ее в разогретый мед.
Дойдя до конца галереи, они направились обратно вдоль противоположной стены.
– Не хотели бы вы погулять в Гайд-парке на этой неделе? Погода установилась отличная. Может быть, в среду?
Софи вспомнила о лорде Уитби и пожалела, что он беседовал с ней раньше, потому что теперь она не могла принять предложение герцога. Ее даже охватила паника, как будто оттого, какой она даст ответ, зависело очень многое.
– Ну, так как, в среду? – настаивал Джеймс. – Или это время не очень для вас подходит?
– Нет, не в этом дело... – Софи смутилась. – Может быть, в другой день?
– В четверг, – с готовностью предложил герцог.
– Да, это будет просто замечательно, – с облегчением произнесла Софи.
– Вот и прекрасно. А теперь, полагаю, нам следует вернуться в гостиную, ваша матушка, наверное, уже вас ищет.
Когда они подошли к Беатрис, Джеймс обменялся с ней любезностями и отошел к группе джентльменов на другом конце зала. Софи наблюдала за ним с каким-то непонятным предчувствием, отдавая себе отчет в том, что его привлекательность заставила ее изменить свое первое неблагоприятное впечатление о нем; это очень сильно беспокоило ее, поскольку обычно она не позволяла, чтобы ее страсть вышла из-под контроля разума.
Через несколько дней, услышав звон тарелок в столовой внизу, Софи посмотрела на часы. Было позднее утро, и Беатрис и Флоренс уже завтракали без нее. С помощью горничной девушка быстро натянула на себя темно-синее платье, закрутила волосы в пучок и, спустившись вниз, чтобы присоединиться к матери и графине, удивленно остановилась в дверях. В центре стола стоял огромный букет красных роз.
Софи вопросительно взглянула на мать.
– Боже, откуда такой роскошный букет?
Подойдя ближе, она наклонилась над цветами и с удовольствием вдохнула приятный аромат.
– Прочитай карточку, тогда поймешь, – довольным тоном ответила Беатрис.
Софи подошла к мраморному буфету, на котором лежала карточка, уговаривая себя, что, если цветы окажутся от герцога, она не допустит, чтобы у нее подкосились колени, и не растает от радости. Ей следует быть осторожной и благоразумной, а ему следует знать, что он имеет дело с серьезной и разумной женщиной, и в отличие от этих цветов ее не так легко сорвать.
