В западне | страница 62



Женщину любят по разным причинам. Когда молод, она кажется богиней. Но в конце концов понимаешь – она из такой же обычной плоти, как и ты сам, с недостатками, страхами, тщеславием, глупыми мечтами и маленькими пороками. Поэтому ее любишь и лелеешь еще больше. С возрастом становишься к ней все ближе и держишься за нее все крепче. Она превращается в твою вторую половину. Шероховатость ее кожи, морщины на лице, широкая талия и обвислые груди – все это уже не имеет значения. Ты любишь ее за то, чего в ней нет, так же сильно, как и за то, чего в ней в избытке.

Элизабет, твои пороки не так уж безобидны. Ты закладываешь душу за этот белый порошок. Он доведет тебя до могилы, опустошит твоего мужа, который любит тебя, отнимет у детей мать, которой ты обещала им быть, когда дала им жизнь.

В комнату вошли две медсестры и включили свет над кроватью. Танос Лиаракос окончательно проснулся и искоса наблюдал за двумя фигурами, облаченными в белое, которые склонились над Элизабет. Они приподняли ей веки и пощупали пульс. Полная медсестра приготовилась мерить давление. Элизабет застонала, но ничего не сказала. Она все еще находилась под действием наркотика.

– Повезло. – Пробормотала одна из сестер, проверяя капельницу. – На этот раз пронесло.

Лиаракос посмотрел на часы. Почти восемь. Через открытую дверь доносились голоса персонала, дребезжание тележек и звуки работавшей аппаратуры. Он встал со стула и подождал, пока сердце, не ожидавшее такой быстрой смены положения, успокоится.

Когда сестры ушли, он все еще стоял у спинки кровати.

Она выглядела постаревшей. Без косметики, с непричесанными волосами, Элизабет, казалось, вот-вот готова свести счеты с жизнью. Больше не будет тепла от общения с детьми, не будет страстных "я люблю тебя", не будет уюта тех вечеров, когда в камине потрескивает огонь, а в доме звучит детский смех. Она выглядела смертельно усталой, сгоревшей дотла.

Лиаракос провел рукой по лицу, – интересно, почему он не плачет? Ах, да, это же чертова двойная перспектива. Он уже прожил все это раньше.

Но ему следовало бы поплакать. Действительно следовало бы. В этом месте полагалось плакать.

* * *

"Ключ от преисподней" – гласил заголовок на первой полосе утреннего выпуска "Пост". Большие черные слова напечатаны во всю ширину первой страницы. Редактор поместил фотографию Альданы, сделанную в тот момент, когда он, закованный в наручники, со свирепым видом выходит из самолета на авиабазе ВВС Эндрюс. Под материалом стоят имена Оттмара Мергенталера и Джека Йоука. А рядом – колонка Мергенталера.