— Хорошо, да? — потянулась она, подставляя лицо солнцу. Мокрая ткань рубашки облепила грудь, Славка смущенно отвел глаза и преувеличенно серьезно сказал:
— Знать бы еще, куда нас занесло.
— Тьфу, всю малину испортил! — огорчилась Сима, а Аля засмеялась — легко, словно полетели над рекой серебристые стрекозы. Мальчик с удивлением подумал, что он в первый раз слышит ее смех.
— Эй! — крикнула Алька, повернувшись к реке. — Возвращайтесь!
Алешка в ответ махнул рукой и поплыл обратно. Влад устремился за ним, поднимая тучу брызг, и уже у самого берега обогнал. Оба выползли на траву без сил. Алешка повалился на спину.
— Кайф, — Влад упал ничком.
С холма спустился Рик.
— Ну как? — повернулся к нему Славка. — Где мы?
— Я вообще-то кустики искал, — хмыкнул тот. — Ты что, думаешь, я весь мир знаю?
— А что, — загорелся Влад. — Нашел кустики, глянул: «Вау! Да это те самые, родимые, домашние!»
— Ага, — зевнул Рик. — А драконьи яйца тебе в придачу не надо?
— Это типа «ключ от квартиры, где деньги лежат»? — заинтересовался Влад.
— Какой квартиры?
— Опять литературные нестыковки, — рассмеялась Аля.
Славка увидел, как дрогнули, словно от боли, у Алешки губы, и не выдержал:
— Да что было в предсказании-то?!
Алешка с досадой свел брови. Аля обхватила себя за плечи руками. Славке стало не по себе — разбил дурацким вопросом настроение!
— Мое предсказание касается только меня, — отрезал Рик.
— Ну, дурак я! — покаялся Славка. — Пойти утопиться?
— А что, от этого поумнеешь? — вскинула брови Сима.
Алька сорвала травинку и, задумавшись, потянула в рот. Пожевала, сморщилась и с отвращением выплюнула:
— Как вы думаете, что противоположно равнодушию?
— Страсть, — усмехнулась Сима. — Это ты к чему?
Аля обвела всех внимательным взглядом:
— Мне там сказали: если силу меряет равнодушие, то поступок меряет... А чем именно меряет-то — не сказали.
— А кто сказал? — полюбопытствовал Влад.
— Ну, не то чтобы сказали...
...В темноте, поглотившей все, не видно ни потолка, ни стен — то ли безграничное пространство вокруг, то ли тесный кокон. Алька вытянула руку, пытаясь нащупать стены, но вблизи ничего не оказалось.
— Что, все? — дрогнувшим голосом спросила она темноту. Сама же подумала: «Хватит! Я больше не могу!»
Ни звука. Такое ощущение, что заложило уши — или, правда, что можно оглохнуть от слез? Аля провела ладонью по мокрым ресницам, и когда оторвала руку от лица, то увидела, как в темноте возникает тонкий светящийся прямоугольный контур. Через несколько мгновений проступила дверь, висящая в черном пространстве. Не то в нескольких шагах, не то далеко — без ориентиров понять невозможно. Аля пошла, осторожно ступая по невидимому полу. Оказалось — близко.
