В номере было тихо и темно, но благодаря нокт-очкам я видел все как днем. Похоже, сэр Джефри всё-таки ужинал в ресторане. Бесшумно ступая, я вошёл в гостиную, огляделся. Никаких вещей постояльца здесь не было. Справа — дверь в спальню, слева — в кабинет. Аппаратуру он, скорее всего, держит в кабинете, но на всякий случай следует заглянуть в спальню. Вдруг он спит?
Я прошел к спальне, заглянул. Кровать была прибрана, и снова никаких вещей. Неудивительно, в своем поведении пиллиджеры ничем не отличаются от агентов разведок — минимум вещей, чтобы затруднить идентификацию личности. Сам следую такому правилу.
Прикрыв дверь в спальню, я направился к кабинету, протянул руку к двери…
— Гости к нам, — со смешком сказал сэр Джефри из прихожей. — Непрошеные…
Я стремительно повернулся и увидел в углу сэра Джефри в таких же, как у меня, нокт-очках и с миниатюрным, не больше авторучки, фонариком. Рука метнулась к нуль-таймеру на груди, но я прекрасно понимал, что не успею.
В номере зажегся свет, больно резанув по глазам. Сэр Джефри исчез, словно испарился. Рука хватала воздух у груди, пытаясь отыскать нуль-таймер, и я внезапно понял, что исчез не только сэр Джефри, но и нуль-таймер, и нокт-очки.
— Что вы там стоите как вкопанный? — донесся из-за спины насмешливый голос сэра Джефри.
Я медленно повернулся и увидел, что сэр Джефри сидит в кресле у журнального столика и поигрывает в руке миниатюрным фонариком. А на баре рядом с ним лежат мои нуль-таймер и нокт-очки. Впервые я испытал, что такое быть вне времени, и ощущал себя не в своей тарелке. Выходит, миниатюрный фонарик — нуль-таймер? Странно, насколько мне известно, моя модель была самой миниатюрной. Или сэр Джефри из более далекого будущего, чем я? Во всяком случае, он точно не «дикий хронер» из времен неподконтрольных перемещений.
— Проходите, садитесь, — радушно повел рукой в сторону кресла напротив себя сэр Джефри. — Будьте как дома.
— Как дома? — переспросил я и шагнул к креслу. — С этим у меня проблемы…
— Не прибедняйтесь, — пожурил меня сэр Джефри. — Будь у вас с этим проблемы, не подались бы в пиллиджеры. Я правильно говорю?
— Нет, не правильно, — не согласился я, усаживаясь. — У пиллиджеров нет родного дома.
— Что вы, право. Егор Николаевич, я ведь не родной дом имел в виду.
— А я имел в виду именно его, — с нажимом сказал я. Очень мне не понравилось, что сэр Джефри назвал меня Егором Николаевичем, а не Теодором Смитом. Откуда такие знания? Здесь и сейчас, в Нью-Йорке, он этого никак узнать не мог.
