«Если сейчас откроется входная дверь, — загадал я, — и войдут…»
Входная дверь распахнулась, пропуская носильщика с двумя объемными чемоданами. За ним показалась пожилая чета туристов. На властном лице жены застыла гримаса вечного недовольства, фигура мужа выражала беспредельную покорность судьбе. Женщина спесивым взглядом окинула холл и не заметила, как зацепилась полой жакета за ручку двери.
— Эндрю! — во весь голос возмутилась она, оборачиваясь к мужу. — Что ты меня дергаешь! Вечно ты со своими шуточками!
— Дорогая, это не я, — с обреченным спокойствием пояснил муж, отцепляя полу жакета.
Администратор Бэрни прервал объяснения, посмотрел на шум, понимающе улыбнулся и снова повернулся к девушке.
Я тоже улыбнулся и, обойдя пожилую чету, направился к выходу. Пока никаких отклонений в версии не наблюдалось. Хорошо бы все шло так до самого конца акции.
— Доброе утро, сэр, — приветствовал меня на ступеньках швейцар.
— Доброе утро, э… — Я посмотрел на визитку швейцара. — Том.
— Решили посмотреть достопримечательности города? — поинтересовался он. По висевшему у меня на груди фотоаппарату швейцар определил меня в туристы, и кейс в моих руках не поколебал его уверенности. — Такси? — предложил он.
— Нет, спасибо, пройдусь пешком.
Знал бы швейцар, что это за «фотоаппарат»…
— Удачной прогулки.
— Благодарю.
Происходившее вокруг по-прежнему ни на йоту не отклонялось от версии.
В кафе за углом я сел у окна, заказал лазанью и кофе. Официантка принесла лазанью, начала наливать кофе. Лицо у официантки было хмурым из-за утренней ссоры с мужем, и я, чтобы не нарваться на остатки ее раздражения, перевел взгляд за окно.
По тротуару шла не в меру полная негритянка в неприлично обтягивающем летнем платье и туфлях на высоких каблуках. Двое мальчишек пробежали мимо, толкнули ее, она оступилась, подвернула ногу и сломала каблук.
— Нечего с такой фигурой надевать туфли на высоких каблуках, — фыркнула официантка.
Я молча расплатился, и официантка, демонстрируя, с какой фигурой и как надо ходить на высоких каблуках, направилась к стойке. Но не успела сделать и трёх шагов, как нога у нее тоже подвернулась. К счастью, каблук она не сломала.
— Не будешь в следующий раз злословить! — заменил из-за соседнего столика латиноамериканец в рабочей спецовке.
Официантка растерянно оглянулась, не нашла, что ответить, и, прихрамывая, скрылась в подсобном помещении.
Я улыбнулся — все шло своим чередом, не отклоняясь от версии вариатора, — и не спеша принялся за лазанью. В медленном пережевывании пищи есть свои прелести — чувствуешь вкус еды, аромат приправ. Сибаритом мне не стать, но, надеюсь, именно это научит не глотать пищу по-звериному, а степенно вкушать. По крайней мере, выделяться не буду.
