— Запомни: если ты посмеешь мне мешать, я заставлю тебя рожать без перерыва. Вини своего отца за то, что поскупился щедрее наделить тебя этим даром. Магия и дети оказались никудышным сочетанием.
Королева вырвала руки, зазвенев браслетами. Локтем она угодила в стоящий сбоку столик и опрокинула хрустальную вазу. На ковер посыпались осколки вперемешку с засахаренными орехами. Лизаэр всхлипнул. Родители по-прежнему не подозревали о его присутствии. Малышу захотелось убежать, но камердинер куда-то пропал, а идти один он боялся.
— Хватит юлить, ведьма! Мне надоели твои отговорки. Я овладею тобой прямо сейчас, и так будет повторяться каждую ночь, пока ты не зачнешь обещанного мне Повелителя Теней.
Король навалился на свою жену. Зловеще блеснули драгоценные камни на рукавах его камзола. Королева сопротивлялась. Он грубо притиснул ее к себе, шелковое платье Талеры треснуло со странным звуком, похожим на крик загнанного зверька, обнажив изящную спину королевы.
Король расхохотался.
— Фалениты будут со дна морского проклинать твоих милых, наделенных необыкновенным даром детей.
Королева продолжала отбиваться. Алмазные заколки выпали из ее светлых волос, и золотистые пряди оказались дополнительной помехой для грубых мужниных пальцев. Даже издали Лизаэр видел слезы на глазах матери, однако голос ее оставался ровным и уверенным.
— Возьмешь меня силой — камни Раувенской башни будут мне свидетелями: я отплачу тебе той же монетой. Часть моего приданого я отдам Фаленитам, и пусть тогда Илессиды пожинают горе и страдания!
— Ты, никак, вздумала мне угрожать? Клянусь Даркароном, ты об этом пожалеешь!
Король ударил жену. Потеряв равновесие, королева упала на стол, зацепив спиною скатерть и опрокинув графин с вином. Темно-красная жидкость, словно кровь, заструилась по белому полотну.
Потрясенный отцовской жестокостью, Лизаэр не выдержал и закричал:
— Не смей бить маму!
Опешивший король обернулся и увидел в дверях сына. Он недовольно поморщился.
— Прочь отсюда!
— Нет! — Королева выпрямилась и протянула к сыну дрожащие руки. — Лизаэр, маленький мой, иди ко мне.
Перепуганный малыш опрометью бросился к матери и уткнулся лицом в ее колени. Он чувствовал, как, пытаясь его успокоить, мать все еще дрожала. Складки материнского платья мешали ему расслышать слова, произнесенные королем. Потом король ушел, громко хлопнув дверью. Королева взяла сына на руки и стала гладить его волосы, такие же золотистые и блестящие, как ее собственные.
