— Простите меня, Ваше Высочество!
— Простить за что, дитя мое?
— Кто-то толкнул меня под локоть, Ваше Высочество, и вино пролилось на мое платье. Оно совершенно испорчено. Я всего лишь ответила на обиду…
Девушка попыталась выпрямиться, но Правитель рявкнул, предостерегая ее:
— Не смей поднимать головы! На этом празднике ты гостья, а не хозяйка! Ты еще слишком молода, чтобы как следует знать этикет, и уж, конечно, у тебя недостаточно опыта, чтобы ставить на место других. Тем более, если произошла случайность. Ты обернулась и ударила гостью, далеко превосходящую тебя по положению! Ты это понимаешь?
— Да, Ваше Высочество.
Кирон вновь взглянул на посланницу.
— Наказание должен назначить я. Оно будет приведено в исполнение завтра утром. Я учту ваше мнение, Иерария. Полагаю, подойдут пять ударов плетьми — за пощечину и нанесенное таким образом оскорбление.
Мгновение она размышляла, затем собралась что-то сказать, но тут девушка жалобно всхлипнула. Нессагия произнесла:
— Мне не хочется, чтобы на ее спине остались шрамы. Ведь она не сделала ничего такого, что оставило бы шрамы на моем теле.
— Вы очень снисходительны, Иерария. — Кирон посмотрел на девушку. — Встань прямо, девочка!
Она выпрямилась. Краски размазались, превратив ее лицо в нелепую маску.
— Благодарю вас, госпожа!
Кирон снял ненужный пояс и отбросил его в сторону.
— Иерария добра, но я не расположен к милосердию. Шрамов от твоей пощечины и в самом деле не останется. Но у Келеса Антураси будет четыре шрама, если он выживет! Так что утром ты получишь четыре удара плетьми, а если он умрет — еще по четыре за каждый год его жизни!
Девушка застонала и рухнула на колени.
— Но ведь это сотня плетей! Я могу умереть!
Правитель присел рядом и приподнял за подбородок ее лицо.
Он понизил голос и проговорил почти шепотом:
— Нет, дитя мое, я прослежу, чтобы ты не умерла. Ты останешься калекой, твоя спина превратится в уродливое месиво из шрамов. Не сомневайся, я не отменю своего приказа. Я приглашу для тебя лучшего джейкатси, и ты будешь вспоминать об этом наказании каждое мгновение своей жизни, даже когда тебе исполнится восемьдесят лет!
Он вытер испачканные руки о ее платье, поднялся и посмотрел на графа Эйриннора.
— Проводите ее домой. Скажите ее родителям, что я останусь глух к любым мольбам о пощаде. Напротив, они только еще сильнее раздражают меня.
— Как прикажете, Ваше Высочество. — Мужчина подхватил девушку на руки, миновал вируков и вышел со своей ношей из зала.
