— Ни того, ни другого. — Маджиата положила руку на живот. — Ты глупа, Нирати. Две ночи тому назад твой брат и я были вместе. И сейчас его ребенок растет у меня под сердцем.
— Нет, малышка Май. — Нирати качнула головой, и ее блестящие русые волосы сияющей волной рассыпались по плечам. — Для того, кто заявляет пусть даже о пустячных способностях к бхотри, ты слишком долго пренебрегала занятиями. Ты не могла не заметить легкую горечь в вине, который выпивала перед сном. Это была настойка когтелапки.
— Ты отравила меня! — Май приоткрыла рот в испуге, затем взглянула на Келеса. — Твоя сестра пыталась убить меня!
Келес посмотрел на сестру, и бешенство на ее лице заставило его подавить возмущение, которое вызвали в нем слова Май.
— Ты преувеличиваешь, Май. Она не причинила бы тебе вреда.
— Я и правда не причинила ей вреда. — Нирати с безразличным видом пожала плечами. — Собственно говоря, это ваш служитель добавлял в вино настойку, его услуги были куплены и оплачены золотом Антураси. Но приготовлена настойка была с мастерством, далеко превосходящим твои умения.
— По крайней мере, у меня есть хоть какой-то талант, Нирати, — огрызнулась Май.
Келес шагнул вперед и встал между ними, повернувшись лицом к Маджиате.
— Прекрати. Хватит, не заходи дальше!
— Ты снова отрицаешь очевидное, Келес. Всем известно, что твоя сестра достойна разве что жалости. Она бездарна. Не способна ни к чему — ни к составлению карт, ни к выращиванию растений и целебных трав. Прочим, обреченным на такой позор, хватило ума, чтобы избавить мир от своего бесполезного существования!
Келес сжал кулаки.
— Я просил тебя остановиться. — Голос его стал сухим и резким. — Многое можно назвать позором, Маджиата. Вспомни, к Императрице Кирсе ее дар пришел поздно.
— Твоя сестра — не Кирса.
— Но она моя сестра, и я люблю ее. — Он вздернул подбородок. — Если ты меня любишь, то прекратишь позорить Нирати. Немедленно.
Маджиата запнулась, обдумывая ответ, взгляд ее голубых глаз беспокойно метался. Келес страстно хотел, чтобы гнев ее рассеялся, чтобы она попросила прощения за свои слова. Она молчала. С каждым ударом сердца Келес все яснее осознавал, что его надежды напрасны, и прежнее ощущение счастья рассыпалось в пыль, словно гнилая труха.
— Так значит, ты выбираешь свою сестру, а не меня?
— Я не собираюсь делать такой выбор. Я люблю ее, люблю тебя, люблю вас обеих. Я не выбираю. — Он нахмурился и тихо добавил: — И ты не должна заставлять меня выбирать.
