— Конечно, хотел бы, Май.
— Но, полагаю, еще больше тебе хочется приключений. Поэтому ты желаешь отправиться в далекое путешествие. Подальше от меня. Почему ты хочешь уехать от меня, Келес?
Всхлип, оборвавший ее последние слова, помешал ему ответить — у него словно застрял комок в горле. Он поднял руки и положил ей на плечи, но она освободилась, опустила голову и заплакала. Келес замер, не зная, что предпринять. Внутри у него все сжалось, руки опустились.
Если бы даже в моем распоряжении было все время на свете, я бы не смог придумать, что ей сказать.
— Ответ на твой вопрос очевиден, Май Фозель.
Келес обернулся и увидел свою сестру-близнеца, входящую в сад. Она была такая же высокая, как брат, с более светлыми русыми волосами, зеленоглазая. За тонкие, острые черты лица в детстве ее прозвали Лисицей. С тех пор она повзрослела и превратилась в настоящую красавицу, но что-то от лисы все же осталось — правда, скорее, в выражении глаз и быстроте ума, чем во внешности. Чтобы окружающие не забывали об этом, ее черное платье было расшито изображениями резвящихся лисиц.
Май обернулась и фыркнула.
— Опять шпионишь, Нирати?
— Вряд ли это имеет хоть какой-то смысл: твоя песенка всегда об одном и том же. До сегодняшнего дня я ничего не говорила брату. А теперь скажу, потому что вопрос, который ты задала, касается всей нашей семьи. Я люблю тебя не меньше, чем прочие, дорогой братец, но ее настырность перешла всякие границы.
Келес нахмурился.
— Знаешь, Нирати, я не думаю…
— Ты думаешь, братец, когда тебе дают такую возможность, но ты не видишь, что тебя используют. — Нирати указала на Май, которая вся как-то сникла. — Она хочет помочь тебе, ну, разумеется. Она упомянула о кораблях, которые уходят в плавание без карт Антураси. Что ж, торговая компания ее отца как раз долго обходилась без наших карт. Когда была объявлена ваша помолвка, ее отец пришел к нашему деду и потребовал полного доступа к картам, потому что, видите ли, мы теперь «почти одна семья». Дед посоветовал ему приходить, когда ты на самом деле женишься на ней, и она будет носить в чреве ребенка, причем — твоего.
Май задохнулась от ужаса и возмущения. Келес кинулся к ней, чтобы успокоить.
— Не утруждай себя, братец, — она этого не стоит. Ее подвело тщеславие. — Взгляд Нирати стал жестким. — Предполагалось, что она побыстрее забеременеет от тебя, но ей это не удалось. Ты испугалась дурноты по утрам, Маджиата, или того, что станешь жирной и уродливой — такой же уродливой, какова ты изнутри?
