— И сразу же определила его возраст?
— Его знает одна из моих служанок.
— И как зовут этого героя?
— Бес. Он сын Тора Нидрасского, прежнего хозяина Ожского замка. Неудивительно, что мальчишка считает замок своим.
— И даже останавливается здесь на ночь, словно на постоялом дворе. Я могу повидать подругу этого малолетнего бандита?
— Нет, — отрезала Сигрид. — Я дала слово девушке. Если эта история дойдет до отца, то даже мое заступничество не спасет несчастную от расправы.
— В ваших краях жестокие нравы, но я рад, что эта история прояснилась. Я хотел бы повидать твоего друга меченого, того самого, который претендует на Хаарский замок.
— Он мой знакомый, а не друг. К тому же Ульф не меченый. У него отняли его дом, и он вправе требовать его обратно.
— Ого, как ты защищаешь просто знакомых, благородная Сигрид, воображаю, с каким пылом ты отстаиваешь интересы друзей.
— А разве король Гарольд не в их числе? В таком случае я готова отдать всю кровь до последней капли, чтобы заслужить честь называться его другом.
— Прекрасный ответ, — заметил подошедший ярл Норангерский. — Это больше, чем просто объяснение в любви.
Сигрид вспыхнула и, не сказав больше ни слова, быстро покинула зал. Гарольд с досадой хлопнул себя кулаком по бедру. Благородный Сивенд смущенно засмеялся:
— Честное слово, Гарольд, я не хотел тебе мешать. Король только рукой махнул — досада на его лице сменилась озабоченностью:
— Что ты выяснил о замке Хаар?
— Все владетели в один голос утверждают, что ярл Грольф вольно обошелся с древними обычаями.
— И никто ему не помешал?
— Помилуй, Гарольд, на одной чаше весов могущественный ярл, союзник Бьерна Брандомского, а на другой — мальчишка, на стороне которого только закон и обычай.
— Хотел бы я повидать этого Ульфа, — задумчиво проговорил король.
Благородный Сивенд замялся, закашлялся и виновато отвел глаза. Гарольд удивленно вскинул брови:
— Что-нибудь еще?
— Не очень приятные слухи. Поговаривают, что меченые похищали твою невесту и продержали ее несколько дней у себя.
Гарольд побледнел и сжал кулаки. В общем-то Норангерский, зная характер короля, ожидал подобной реакции, но все-таки почувствовал себя очень неловко в роли невольного доносчика. Но пусть уж Гарольд услышит неприятную новость из уст друга, нежели из уст врага. А то, что враги себя ждать не заставят, Сивенд не сомневался. Нордлэнд всегда славился злыми языками, и неприятности, случавшиеся в королевской семье, широко обсуждались всем Бургом. К тому же далеко не всем в Нордлэнде по нраву брак короля с Сигрид Брандомской. Еще один стимул к тому, чтобы разукрасить эту историю невероятными подробностями.
