Следствие явно зашло в тупик. Выходом из него могла служить лишь какая-либо точка временного отсчета.
— Можем начать поиск с двадцатого июля, — предложил Жерес. — В этот день Торн нанес мне свой ночной визит.
— Так, двадцатого июля… — Марк добыл из кармана небольшую записную книжку, — визит к дантисту, двадцать первого июля — салон красоты, двадцать третьего июля — играл в регби и разбил нос, двадцать четвертого июля…
— Ладно, хватит! — Майор остановил жизнеописание ротного плейбоя. — Мне кажется, что ошметками твоего светского тела уже завалена вся Корсика.
— Это не считая еженедельных полетов в Париж! — добавил Николай.
На этом пути их ждала глухая стена. Переглянувшись, офицеры замолчали. Каждый пытался найти ключ к той патовой ситуации, в которой они оказались.
— Знаете, господа, где-то глубоко в подсознании в моем мозгу скребутся цифры, — Строгов неожиданно прервал тишину.
— Какие цифры? — не понял Марк.
— Процентное содержание этого, как его, бетаманила, что ли, в твоей крови.
— Что это нам даст?
— Пока не знаю, но что-то в этом есть. — Николай повертел головой по сторонам. — Господин майор, можно попросить какой-нибудь клочок бумаги?
— На, держи! — Марк выдрал страницу из своего блокнота.
— Тогда гони и паркер.
— Мародер! — простонал Грабовский, протягивая Другу роскошную авторучку.
Получив все необходимое, Николай уселся за силовой стол. Его зеленая светящаяся поверхность была тверда, как пластик. Несведущий человек наверняка не поверил бы, что опирается на обычное магнитное поле.
— Так, Марк, сколько, ты говоришь, сейчас в тебе этой штуки?
— В настоящий момент не знаю, а семь дней назад — один грамм в литре крови.
— Что значит — не знаю? — Строгов цепко ухватился за слова друга.
— Уровень бетаманила не стабилен. Раньше были небольшие потери, но в связи с некоторыми событиями… — лейтенант слегка замялся, — сейчас они восстановлены.
— Что за события? — Майор пристально поглядел на подчиненного.
Румянец на щеках Марка свидетельствовал о некоторой щекотливости данного вопроса.
— Господин майор, я имею право на личную жизнь… — начал было он.
— Ваша личная жизнь, лейтенант, увеличенная до размеров танка, активно участвовала в резне на Эктегусе. И скорей всего, этим ее приключения не закончатся! — сурово напомнил Жерес. — Так что выкладывайте все начистоту.
— Кайся-кайся! Нет ничего тайного, что рано или поздно не становится явным.
Несколько секунд Грабовский колебался. На его лице отражалось смущение вперемежку с растерянностью. Однако, в конце концов, он сдался:
