— Что вы сказали? — непонимающе переспросил Жерес. Мысленно он еще находился на поле боя и не успел переключиться на новую волну.
— Я сказала, что только что наблюдала сцену древнейшей истории, где значение имеет исключительно грубая сила, а никак не разум. — Голос Дэи окреп, и в нем прозвучали нотки вызова.
— Это точно, — не утерпел Жан-Поль Готье. — Мы передадим Грабовскому ваше мнение по поводу его действий.
Послышавшееся со всех сторон хихиканье только подлило масла в огонь. Орнамент на теле Дэи вспыхнул малиново-оранжевым светом, как будто превратившись в капли расплавленного металла.
— Считаю, что Совет поторопился, назначив вас, майор, главой экспедиции. Вы сломали весь график обучения и научных экспериментов, заменив их садисткими тренировками, подобными этой. — Доктор с гневом указала на экран, где армия роботов добивала остатки разведвзвода. — На борту «Трокстера» сложилась кризисная ситуация. Ваши солдаты добились настоящей паники среди миролюбивых нэйджалов, чем до предела накалили обстановку. Предупреждаю, что больше я не намерена этого терпеть. Я использую все свое влияние и добьюсь от Совета соответствующих мер.
Не дожидаясь ответа, Дэя гордо двинулась к выходу. Проходя мимо Хризика, она как бы между прочим приложила крохотный анализатор к его хвосту. Доктор удовлетворилась показаниями прибора, бросила на землян последний испепеляющий взгляд и скрылась за дверью. Жерес вопросительно посмотрел на Готье.
— Командир, клянусь, первый раз об этом слышу! — взмолился сконфуженный старшина. — Я никогда не «видел наших ребятишек более тихими и кроткими.
— Господин майор… — Мишель рискнул высказать свое мнение. — Думаю, что здесь дело в несовместимости психологии. Например, когда мы проводим рукопашные схватки, вся палуба пустеет. Ящеры бегут от нас, как от лесного пожара. Раньше мы не видели в этом проблемы и считали это забавным.
Выслушав Мишеля, Жерес обратился к Торну:
— Ваше мнение, профессор? У нас проблема? — Я бы назвал это трудностью. Тьюри прав, при окончательном формировании состава экспедиции нам придется учитывать совместимость рас и их психологическую приспособляемость. — Профессор устал, об этом говорил его помятый вид. — Нэйджалы и лурийцы — безобидные миролюбивые существа, они абсолютно не годятся для войны.
Война! Это слово подобно электрическому разряду пронзило воздух. Вернее, не само старое и «любимое» понятие, а то, из чьих уст оно прозвучало. Корсиканцы насторожились.
