«Эх, судя по всему, порулить на этой крошке мне не удастся, — с тоской подумал Строгов. — Как говорится, породой не вышел».
Грустно вздохнув, лейтенант поискал глазами своего командира. За время его наблюдений Жерес с Торном успели перебраться на вторую террасу и сейчас колдовали возле терминала внутренней связи. Когда Николай нагнал своих спутников, те уже созерцали погрузку «Головорезов» в главной пассажирской секции.
Мсье Жерес, я восемь лет занимаюсь изучением человеческого общества на Земле, но до сих пор не могу с уверенностью предсказать поступки людей. Откройте секрет, откуда вы знали, что почти все ваши солдаты добровольно согласятся на этот полет, ведь вы оставили им право выбора.
— Право выбора? — Кристиан удивленно посмотрел на Торна. — Послушайте, профессор, я не знаком с инопланетной моралью, но разве ваши сограждане отказались бы выступить на защиту своей родины, тем более если они мужчины и солдаты?
Торн изобразил что-то наподобие легкого смущения.
— Вы действительно не знаете наши устои. Большинство цивилизаций Галактического Союза существуют по принципу единого организма, у клеток которого не спрашивают их собственного желания. Да и сами индивидуумы строго придерживаются жизненного пути, предначертанного для них правительством. Этот порядок формировался миллионы лет, и только он обеспечивает наиболее эффективное использование всех без исключения членов общества.
Лицо Строгова перекосила болезненная гримаса.
— Это что же, как в муравейнике: рабочие, солдаты, матки? Одним таскать дохлых жуков, другим воевать с соседями, третьим откладывать яйца, и так с первого до последнего дня. Других вариантов быть не может?
— Ваша модель весьма условна. Однако в общих чертах она действительно иллюстрирует принцип существования многих гуманоидных рас.
По телу Николая пробежала неприятная дрожь. Эволюция тысяч миров закончилась одним и тем же — полным подчинением личности обществу. Идеальная цивилизация не может себе позволить разбазаривать годы человеческой жизни на поиски, метания, разочарования и ошибки. Со дня рождения ты уже не принадлежишь себе. Ты маленький винтик в гигантской машине общества, сломаться которому не даст отшлифованная тысячелетиями спираль ДНК. Строгов осознал все холодное совершенство подобного мира и от всего сердца поблагодарил судьбу за то, что он не является его представителем.
В воздухе повисла некоторая напряженность, разрядить которую взялся Жерес. Он изменил тему разговора.
