Ищейки загудели громче. Теперь в их голосах слышался азарт и жажда крови. Тут же в отдалении запел охотничий рожок.
— По зрячему пошли! — вскинулся Климаш.
— Точно, пан, по зрячему, — согласился доезжачий.
— Верно! — кивнул Цимош. — Как заливаются!
— Варом варят, — подтвердил Петраш.
— Готовь свору! — в воодушевлении взмахнул кулаком Беласець.
Петраш кивнул и поскакал туда, где выжлятники с трудом уже сдерживали рвущихся в нетерпении собак. Гончие визжали и поскуливали, припадали на передние лапы, оглядываясь — ну когда же, когда?
— Глянь, сестрица, Струнка как рвется! — улыбнулся прищуренный Цимош, указывая на светлую, цвета спелой ржаной соломы выжлу. — Если не она первая оленя догонит, я трижды с башни прокукарекаю.
— Ханнуся оленя догонит. Вперед Струнки, — ядовито заметил Лаврин. — Ей тоже невтерпеж.
— Молчи уж! — прикрикнул на него Климаш — старший брат.
— Пошли выжлятники! — выкрикнул доезжачий и поднес к губам рожок.
Сильные, глубокие звуки раскатились в морозной свежести утра.
Свора, разделенная на три смычка по восемь собак, рванула вперед, волоча за собой верховых выжлятников. Рыжие, сероватые, желтые с чепраками спины плыли над снегом.
— Можно уже, братик? — Ханнуся кусала губы, едва не срываясь с места вслед за выжлами.
Вновь пропел рожок. Еще ближе.
— Набрасывай! — скомандовал Климаш доезжачему. И махнул рукой панам. — Вперед!
Сытые, охочие до скачки кони сорвались с места. Вынесли седоков на опушку леса. Дальше расстилались широкие порубки с наделами кметей, лишь вдалеке темнело голыми ветвями раменье. Где-то за ним скрывался Евражий лог — глубокий, с покатыми краями, заросшими лозняком и терном. Правее лес сбегал к Крутому яру.
— Вон он! Набрасывай! — заорал Вяслав — тот самый Беласець с раздвоенным подбородком, — тыкая плетью в дальний край поля.
— Отпускай! — махнул арапником Петраш.
Выжлятники разом отстегнули смычки. Запорскали, заголосили.
Изнывающие от нетерпения псы понеслись по снегу, забирая наперерез ведущей матерого оленя своре.
— Что ждем? Вперед! — звонко закричала Ханнуся, тряхнула поводом.
— Вперед! — согласно крикнул Климаш.
И они поскакали.
Взрыли снег крепкие, подкованные копыта.
Лаврин засвистал, заулюлюкал.
Доезжачие мчались впереди, щелкая арапниками.
— Взы, взы!
— Ату его!!! Ату!!!
— И-и-и-йэх!!!
В десятке саженей от края леса Ханнусин игреневый скакнул через плетень — видно, находчивый кметь поставил загородку, чтоб снег на поле накапливать. Панночка покачнулась в седле, но выровнялась, задорно улыбаясь братьям и Янеку. Вот только беличья шапочка слетела у нее с головы. Полетела по ветру длинная коса.
