Ендрек успел с ужасом подумать: что же стало со старыми лесовиками? Ведь охотники говорили, что лешие в стаи не сбиваются, но семью, если это можно так назвать, сохраняют долгие годы, выращивая детенышей совместно — мать и отец.
Но тут пан Войцек выкрикнул, как плетью поперек спины перетянул:
— Ходу!
Они сорвались с места, поднимая коней в галоп.
— Господи, прости раба твоего грешного! — выкрикнул Лодзейко, вцепляясь двумя руками в переднюю луку.
Несмотря на немалый опыт верховой езды, Ендрек был готов ему вторить.
Кони чувствовали близость волков и в понуканиях не нуждались.
Дробно били копыта о мерзлую землю. Вылетали комья снега, смешанного с палой листвой. Храпели и косились совершенно шалыми глазами кони.
— Врешь, не возьмешь! — выкрикнул пан Юржик, взводя самострел.
— К дороге! — оглядывался на своих товарищей — вороной опередил остальных коней на добрых десять сажен — пан Войцек. — По ровному!
«Понятно, что по ровному лучше, — как-то отстраненно подумал Ендрек. — А не то на буераках кони ноги побьют. Пропадем...»
Рядом пыхтел Лекса. Шумно вдыхал-выдыхал воздух его конь. Словно кузнечный мех, раздуваемый дюжим подмастерьем.
— Господи, спаси и сохрани... Не дай окончить дни во чреве зверином, аки тварь безгласная... — в голос молился пономарь, трясясь так, что зубы бились о зубы со звонким лязгом.
Сухо тренькнул арбалет пана Бутли.
— Получай!
В ответ взвыли волки.
Мерин Ендрека захрапел и прыгнул в сторону.
Медикус потерял стремя. Охнул. Упал животом на холку.
— Держись, студиозус, держись! — Как обычно, заикание бесследно оставляло пана Шпару, вытесняемое опасностью.
— Я держусь... — вяло ответил Ендрек.
Скорее всего, слова его никто не расслышал. Ну и ладно. Все равно не до того.
Позорно схватившись правой рукой за седло, студиозус пытался носком сапога нащупать стремя...
— Нате вам, сучьи дети! — Юржик повторно разрядил арбалет и, судя по всему, опять попал.
Стремя моталось из стороны в сторону в такт неистовым прыжкам коня — такой скач уже даже галопом назвать трудно — и не желало надеваться на ногу.
«Только бы не свалиться... Только бы удержаться... Только бы конь не споткнулся...» — ужас пульсировал под черепом, отдаваясь дрожью в руках и ледяным комом в желудке.
Краем глаза он различил вытянутые серые тени, обходящие их с двух сторон.
Волки бежали легко, словно стелились по земле. Куда там отягощенным седоками коням!
Пан Войцек вытянул саблю.
Юржик выстрелил.
Кувырком покатился ближний к буланому волчара.
