— Мржека ищи! Довольно ему лютость тешить. Найдешь — давайте тоже на площадь, к буцегарне.
— Слушаюсь!
Воздлав запрыгнул в седло и умчался настолько быстро, насколько позволяли извилистые улочки Жорнища.
Остальные грозинчане, выстроившись гуськом, с самострелами наизготовку, двинулись в противоположную сторону. Последний метким выстрелом подбил невесть как вырвавшуюся из курятника пеструшку. На ходу свесился, подхватил трепыхающуюся тушку.
Ендрек услышал, как пан Юржик шепотом досчитал до десяти.
— Идем?
— Д-давай!
Пригибаясь и стараясь держаться в тени, лужичане побежали к шинку. Первым, как всегда, пан Шпара. Лекса с железякой — сзади.
Вступив на неширокий двор, Меченый прислушался.
Вроде бы все тихо. Даже стонов не слышно.
Вход в конюшню располагался слева от крыльца. Теперь главное, чтобы найти коней на месте. Чтоб не свели их не в меру рьяные служаки пана Рчайки или не угнали дорвавшиеся до грабежа аранки.
— Б-быстро! — скомандовал Войцек.
Пан Юржик с нескрываемым злорадством оглянулся на Лодзейко:
— Все, скуфейная душонка. На тебя коней не запасали...
Пономарь стрельнул глазами вправо-влево, на его лице отразились попеременно страх, отчаяние, озарение.
— А лишней лошадки... — заныл он, обращаясь по большей мере к пану Шпаре.
Меченый открыл рот, и неизвестно, что бы он сказал — послал бы подальше навязчивого пономаря или разрешил бы ему скакать на вьючном коньке, но вмешалась злосчастная, лишь до поры до времени спрятавшая ядовитые зубы, судьба.
Из-за заросшего шиповником и мальвами палисадника у стен изукрашенного росписью дома выскочили два всадника. Жесткогривые низкие кони шли размашистой рысью. Раздутые ноздри и отражающие багровое пламя глаза на краткий миг превратили их в чудовищ из страшных снов. И уж само собой, слугами Нечистого показались сидящие на их спинах люди. Треугольные малахаи, отороченные волчьим и лисьим мехом, скуластые загорелые лица, слегка раскосые глаза. Степняки!
— Охсоро! Охсоро, Бичкен!* — закричал первый ломким юношеским голосом, раскручивая над головой аркан.
* Бей! Бей, Бичкен!
Второй с хитрой ухмылкой придержал коня, наблюдая за удалью молодого. Ендреку почему-то подумалось, что так опытный мастер-горшечник смотрит со стороны, как ученик впервые самостоятельно лепит красивый кувшин.
— Ложись, студиозус! — заорал пан Юржик, ныряя под забор.
Ендрек сперва не понял, что же случилось. Какая-то неведомая сила схватила его за плечи и рванула, сбивая с ног.
