— Ма-алчать! — взвизгнул граф. — Разговорчики! Как дам в зубы!
— Ну, вот! Как что, так сразу в зубы! — еще больше обиделся дворецкий. — А где их, зубов, напасешься? Не один раз уж выбиты! Спасибо Альфреду, новые вставляет, железные. Так ведь железо-то плохое, ржавеет.
— Я тебе давал оцинкованное, — смягчился граф.
— Давал. А сам же потом и выбил! А потом, от цинка во рту всегда кисло, нет бы золота предложил, ведь все подвалы ломятся!
— Все-таки придется дать тебе в зубы! — вздохнул граф. — А ну, веди!
Герман засопел, тем не менее взял факел и отворил маленькую железную дверь в стене:
— Прошу вас, господа!
Богатыри прошли низким сводчатым коридором, затем по крутой лестнице спустились вниз. Здесь уже факел был не нужен, потому что под потолком горели яркие фонарики. Из глубины подвала пахнуло сухим теплом, сквозь толстые стены донесся тихий тревожный гул, словно где-то невдалеке шумело море. Дворецкий остановился возле массивной стальной двери и постучал:
— Альфред, открой!
Послышались быстрые шаги, дверь бесшумно распахнулась, и на пороге появился сутулый человек с копной седоватых волос и богатырскими усами. Илья с удивлением уставился на него. Человек совсем не походил на вампира. В свою очередь ученый тоже уставился на Илью.
— Илья Муромец! — Богатырь протянул ему могучую руку.
— Просто Альфред! — произнес ученый и крепко ее пожал.
— Да вы проходите, проходите, чего в дверях стоять? — засуетился граф.
Богатыри вошли в мастерскую. Просторное помещение было заставлено столами, верстаками, стеллажами. Все это, в свою очередь, было загромождено какими-то чудными вещами, каких Яромир отродясь не видывал и даже не подозревал, что такое может быть.
На столе посередине комнаты стояла прозрачная бутыль, опутанная какими-то трубочками. В бутыли сердито бултыхалось что-то пронзительно голубое и чистое, пронизанное золотистыми жилками. Оно явно стремилось выплеснуться наружу, но хитрые трубочки возвращали содержимое сосуда обратно.
Сквозь стеклянные стенки доносилось сердитое ворчание.
— А я знаю, что это такое! — обрадовался Яромир.
— Что? — заинтересовался Альфред, с любопытством наклонив красивую голову.
— Самогонный аппарат! — торжественно заявил Яромир. — Там небось бражка булькает, а на выходе первач!
На конце маленького краника действительно созревала тяжелая голубая капля. Альфред слизнул ее и покачал головой.
— Да нет же! Это — загуститель времени. А то, что вы видите в бутыли, это и есть завтрашний день. Вон он какой ясный и солнечный!
