Продавщица заметно оживилась и с надеждой взглянула на меня, я же закатил глаза к небу и пожал плечами. Наш беззвучный диалог был вполне содержательным, и она снова поникла. Теперь, проведя столько времени в компании моих подопечных, мы с ней стали почти родными. У меня даже возникла мысль пригласить ее в кафе и угостить чем-нибудь, но исключительно как товарища по несчастью.
Время шло, в отделе появлялись и исчезали какие-то люди, унося с собой небольшие пакеты с выбранными брючками, кофточками или платьями, и на фоне девочек они казались бесплотными призраками, так и не сумевшими материализоваться, чтобы задержаться в этом мире подольше. В такие периоды продавщица будто оживала, отпуская покупателей, улыбалась и вообще выглядела почти счастливой. Девочки же, полагая, что у них увели прямо из-под носа самую лучшую вещь, провожали новую владелицу недобрыми взглядами и еще больше суетились. Я же был подобен сфинксу и чувствовал себя соответственно — громоздким, старым и абсолютно бесполезным.
Наконец сестры по каким-то только им понятным признакам отобрали себе наряды, которые удовлетворяли их запросам. Для меня это был просто ворох разнообразной материи, причем ворох, пугающий своей величиной. С теплотой в сердце я вспомнил о выписанных девочкам командировочных, спасибо преподавательскому составу Школы магии, и попросил продавщицу упаковать вещи.
Потрясенная объемом предполагаемой покупки продавщица встрепенулась и взглянула на меня с немым вопросом: «Вы все это будете брать?» Очевидно, она решила, что перед ней новый русский из юморески Михаила Задорнова, а именно тот, который увидел продавца, везущего в тележке товар, чтобы разложить его по полкам, и, экономя время, приказал: «Кати к кассе!» Когда же я кивнул девочкам, соглашаясь с их выбором, она окончательно убедилась, что я — это он и есть. У меня не было сомнений, что через несколько дней о необычном покупателе узнают все ее родственники, знакомые, родственники знакомых и знакомые родственников знакомых. Я даже немного погордился собой, но после того, как мой взгляд упал на кучу одежды, снова погрустнел. Судя по количеству вещей, на которые положили глаз девчонки, стирать им ничего не придется, дай бог успеть надеть все хоть по одному разу. Мелькнула тревожная мысль: где я буду все хранить и куда это девать, если вдруг им не разрешат переправить вещи в школу? Опять пришло видение: девочки стоят по обе стороны клубящегося на месте телевизора облака и охапками переправляют наряды, словно два доморощенных малолетних контрабандиста.
