— Угу. Вот он — психоз современного человека — всегда быть на связи и совершенно не иметь личной, в смысле приватной, жизни. И спишь ты как, хорошо?
— Если бы! Иногда по несколько дней бывает бессонница, без транквилизаторов заснуть не могу... Нила, ты хочешь сказать, в моей бессоннице виноват какой-то телефон?!
— Не только. Но мы начали разговор не с того. Прежде всего я хочу сказать тебе вот что: фэн-шуй может изменить твою жизнь. Правила этого искусства работают вне зависимости от того, хочешь ты этого или нет. Здесь главное — настроиться на позитивные правила. Ведь с помощью мастерства ветров и вод можно не только созидать, но и разрушать.
— Как ты сказала, «ветров и вод»?..
— Да. «Фэн» — «ветер», «шуй» — «вода». Об этом ты прочтешь в любом популярном буклете на данную тему.
— Ну и как ты собираешься... улучшить мою судьбу? — слегка напряглась Соня.
— Еще одна типичная ошибка людей, впервые узнающих о фэн-шуй, — усмехнулась я. — Не я лично, индивидуально буду улучшать твою судьбу. Ты в этом процессе примешь самое непосредственное участие. А иначе и смысла никакого нет. Ритуал привлечения удачи требует как минимум двух участников: мастера ритуала и того, кому удача требуется. Понятно?
— Несомненно. Но это все-таки колдовство какое-то!
— Нет, это просто фэн-шуй. Хотя... С какой стороны посмотреть. Для начала заполни-ка мне некую анкету. Чтобы легче было потом работать.
— Кому работать?
— Нам, Соня, нам. Вот тебе бумага и карандаш. Постарайся отвечать подробно и правдиво, в конце концов, уверяю тебя, эта бумажка никому, кроме меня, на глаза не попадется. А я покуда позвоню дочке и приготовлю нам чай. И не просто чай, а такой, какой меня научила готовить одна из моих многочисленных и талантливых китайских кузин...
Я вышла в приемную, оставив Соню наедине с загадочной анкетой. В приемной у меня имелся стандартный, но, на сугубо европейский взгляд, очаровательный набор для чайной церемонии. Я примялась разогревать воду, попутно размышляя о том, как удивительно легли игральные кости, подброшенные судьбой. Надо же мне было повстречать II Пекине, допустим, не Костика Фореева, в которого я была безнадежно влюблена на первом курсе универа (и все стремилась доказать ему, что облагаю массой достоинств и прелестей), а Сонечку Назову, глубоко индифферентную мне в благословенные студенческие годы! Сонечка Вязова тогда парила над всеми нами, серыми университетскими мышками, парила на недосягаемой высоте своей красоты и сексапильности... А теперь она пересекла линию моей безбедной, но, в общем, — довольно пресной жизни, внеся некий элемент авантюры. Нет, правда! Я чувствовала, что эта встреча — неспроста. Надо же, Сонечка Вязова, мой университетский кумир! Только вот к добру такая встреча или, как говорится, к худу? Ай, чем рассуждать и измысливать всякие глупости, последую совету учителя Ван То, который всегда говорил мне: живи настоящим моментом и моментом настоящего. Лишь это важно для тебя...
