Валера с Артемом молча пошли к выходу, то и дело недоуменно поглядывая друг на друга. Уже в дверях они услышали брюзгливый голос Мелкумовой:
— Жвачку хоть слопайте… алкаши.
В коридоре они столкнулись нос к носу с Димой Феченко. Точнее — нос к груди, потому как рост главного по культуре шкалил за два метра. Сам он любил приговаривать иногда: «Во мне умещаются целых два мэтра».
— Ну, чего там Игоревна вам науськала? — прогудел Дмитрий, скребя бороду и подозрительно поводя носом.
— Да так… пыхтела, — отмахнулся Шуров, стараясь просочиться между Феченко и стеной. Рысцову этот маневр уже удался.
— Вы что, уже и поддать успели?
— Дим, никто не поддавал. Дай пройти.
— Бу-бу-бу… — обиженно заявил гигант культуры им в спины. — Это я, между прочим, первый заметил, что не только мы падаем! Ну и идите себе, предатели коммуны. Ну и чудесно!.. Жалко, что ли, рассказать…
Когда недовольное ворчание осталось за поворотом, Артем остановился и, придержав Рысцова за локоть, спросил:
— Что думаешь? Кто виноват? Где узелок?
Валера высвободил руку и буркнул:
— Надо же, небритый я, видите ли, пришел! А что костюм надел — никто не заметил! Будит людей, накачивает коньяком и обзывает алкашами… По-моему, это верх издевательства.
Шуров не улыбнулся, продолжая смотреть на Рысцова в упор.
— Не знаю я пока, где узелок, — сказал наконец тот, выдавливая на ладонь подушечку «Дирола». — Сутки назад все нормально было. Пойду к политикам загляну — может, и накопаю чего-нибудь. Ты у себя будешь?
— Да, надо устроить Хиросиму в отделе. Пущай поработают немножко.
— Валяй. Обедать приползай ко мне — поделимся умными мыслями.
— Если появятся оные — явлюсь.
Шуров развернулся и пошел в обратную сторону, а Рысцов поднялся на 74-й этаж, именно там находились кабинеты сотрудников общественно-политического отдела.
Сначала он заглянул в кабинеты журналистов. При появлении координатора молоденькие девчушки тут же принимались изображать активную деятельность: щелкать по клавиатуре, перекладывать бумаги, выводить на плоские мониторы декомпилированные материалы для анализа.
Рысцов задержался возле рабочего места перспективной журналистки Олечки Панкратовой, которую он давно хотел рекомендовать на должность замотдела.
— Присаживайтесь, Валерий Степанович, что вы… — Оля неопределенно развела руками.
— Спасибо. — Он сел на подоконник, отодвинув в сторону жалюзи. — Над чем трудишься?
Панкратова поправила очки в тонкой золотой оправе и, нажав несколько раз «Enter», ответила:
