Миральда раскинула руки в стороны, выплескивая всю Силу, без остатка, в огненный хлыст. От деревни послышались крики, где-то разразился плачем ребенок. Потом… все заглушил вой ветра.
И хлыст, наконец развернувшись, ударил по деревне всей влитой в него мощью.
…Миральда не знала, сколько длился транс. Опомнилась уже на земле — горячей, покрытой пеплом, будто огонь прошелся и там, где она стояла.
Потом пришла боль — безжалостная, неистовая. Ведьма скорчилась, подтянув ноги к груди, скрипя зубами. Разжав кулак, где было обсидиановое ожерелье, она увидела, что камень распался в прах, остались только обрывки серебряных цепочек.
И Миральда заплакала, размазывая по лицу слезы и гарь.
От деревни не осталось ничего, словно гигантский молот разбил даже обугленные остовы изб. Ни единый звук не нарушал мертвую тишину, повисшую над пепелищем.
Эсвендил подошла и села рядом, аккуратно подобрав юбки.
— Ну ты и устроила, сестренка.
— Да, да. Мы всегда знали, что когда-нибудь ты выкинешь что-то особенное, — усмехнулась Глорис, усаживаясь рядом, по другую сторону от Миральды.
Они улыбались и выглядели… вполне живыми. Миральда поперхнулась осевшей на горле гарью.
— Но вы же… они убили вас?
Вместо голоса вырвался едва слышный хрип. Но сестры прекрасно поняли, что она хотела сказать. Эсвендил потрепала ее по плечу:
— Да, Миральда. Нас больше нет. Мы отправляемся далеко… так далеко, как тебе и не снилось. Может быть, мы встретим там маму.
— И мы обязательно будем ждать тебя на границе, когда настанет твое время, — тихо добавила Глорис, — жаль, что все так получилось… Жаль…
— Долги оплачены, Миральда, — улыбка Эсвендил была горькой, как дикий мед. — И мы должны уйти. Ты остаешься одна.
Ведьмы поднялись как по команде и, взявшись за руки, медленно пошли прочь, истаивая в предрассветных сумерках. Высокие, стройные; длинные рыжие волосы развеваются на легком ветерке.
— Подождите! Эй! Глорис, Эсвендил!!! — Миральда, превозмогая страшную слабость, поднялась на ноги. Сестры остановились.
— Возьмите меня с собой! — просипела ведьма, чувствуя во рту вкус крови.
— Глупышка, — Глорис мягко улыбнулась, — оставайся. Мы бы тоже остались, если бы… могли…
— Но мы всегда будем напоминать о себе. — Эсвендил неуверенно потопталась на месте и вдруг, улыбнувшись, добавила: — Мы всегда будем с тобой.
Ноги Миральды подогнулись, и она рухнула на колени в пепел.
— Не уходите… Что я без вас?
Но два силуэта уже растворились среди тусклых те ней и клочьев промозглого тумана. А в ушах прозвучал легкий, как шепот ветра в листве, голос младшей ведьмы:
