Глорис, не раздеваясь, растянулась на тюфяке.
— Уфф… Мне кажется, наши таланты здесь не оценят.
И подмигнула Эсвендил. Та лишь пожала плечами.
— А ты никак ожидала, что тебя здесь примут с распростертыми объятиями?
Младшая открыла было рот, чтобы ответить, но как раз в этот миг в дверь осторожно постучали.
Миральда хлопнула себя рукой по лбу. Шенти! Как она могла забыть? Да и сестрички тоже хороши… А солнце уже висело над самым краем мира, аккуратный малиновый шарик, закутанный в легкий пух облаков.
— Это, я полагаю, наша страдалица? — недовольно пробурчала Глорис, неохотно поднимаясь с тюфяка. — Ну что ты, Миральда, замерла, как колода? Открывай. Делать нечего.
— Мы управимся быстро, — заверила Эсвендил, — ночницу-то убили.
Миральда отворила дверь, но на пороге увидела отнюдь не Шенти, а здоровенного детину в грязноватой рубахе и темно-синих шароварах, что должно было быть роскошью для этих мест. Его темные глаза буравчиками впились в лицо Миральды, затем взгляд быстро переместился на Эсвендил и Глорис.
— Э-э-э, — промычал он неуверенно, — отец прислал узнать, как вы тут устроились и не нужно ли чего?
Ведьма, прищурившись, разглядывала парня и наконец пришла к выводу, что лицо у него довольно приятное, только лоб малость низковат, что могло служить признаком отсутствия возвышенных мыслей.
— Ты сын Мареса? — Она приветливо улыбнулась. Улыбка эта, как солнечный луч в воде, расплескалась на лице нежданного гостя, он улыбнулся в ответ — и показался ведьме очень милым.
— Да. — Он покраснел и опустил глаза. — Отец просил узнать…
Миральда и не заметила, как Глорис оказалась рядом с ней — плечом к плечу.
— У нас все просто замечательно, — сладко пропела младшая ведьма, — передай отцу, что мы благодарны, очень благодарны ему за все! — И тут же, подмигнув, добавила: — А ты похож на Мареса, Хаттар свидетель! И статью, и лицом…
Улыбка на лице старостиного сына стала еще шире, хотя трудно было представить, что такое возможно.
— Э… ну… я пошел… тогда, — промычал он, неуклюже переминаясь с ноги на ногу.
— Нам было приятно тебя повидать. — Глорис вдруг шагнула вперед и дружески хлопнула его по широченному плечу. — Заходи еще как-нибудь! И еще… Как тебя зовут, а?
В глубине избы презрительно хмыкнула Эсвендил. А самой Миральде захотелось сквозь землю провалиться от стыда. Потому что милая сестренка Глорис занималась не чем иным, как привораживанием. И — помилуй Атхена — кого? Грязного, неотесанного мужлана.
