— Герцог Лудегар повелел мне напомнить вам о тех случаях, когда вдов заставляют вступать в повторные браки, чтобы передать титул и земли богатым купцам и крестьянам, у которых нет ни рода, ни племени, зато есть мошна, туго набитая золотом. Детей знатных фамилий обязывают выплачивать огромные суммы за право вступления в наследование. Никто не задумывается о том, что эти меры ведут к вырождению благородных родов.
— Но я, барон Кассонель, вовсе не герцог Ирлакский.
Барон обвел взглядом присутствующих. Он практически убрал ладонь с рукояти старинного меча — теперь ее касались только кончики пальцев.
— Мне велено вам передать, что у вас есть возможность в ближайшем будущем получить титул. Его светлость герцог Кейпэрнский, человек истово преданный престолу, тяжко болен и находится при смерти. Его сын уже поставлен в известность о подати, которую ему предстоит выплатить за право наследования титула и земель. Размер данной подати немыслим, и юноша ни при каких условиях не сможет ее внести.
Пальцы Радомора поглаживали резьбу, которая украшала трон его отца.
— Равновесие сил в Великом Совете будет нарушено.
— Ничего не могу сказать на этот счет.
— Мой отец никогда не даст своего согласия.
— Герцог повелел мне напомнить вам, что в ваших жилах течет королевская кровь. Ваш род — один из самых древних, и линия наследования в нем ни разу не прерывалась. При всем уважении должен отметить, что государство долго не выстоит, если на троне восседает самодур и мот.
Барон поклонился, не сводя глаз с Радомора, восседающего на троне герцога. Несмотря на удушающую жару, царящую в трапезной, по спине Дьюранда пробежал холодок. Что предлагает барон? Убийство? Государственную измену? Бунт?
— Подготовка уже началась, — сказал Кассонель. — С помощью герцога Лудегара дело может кончиться лишь малой кровью.
В зале повисла зловещая тишина.
— Ваши люди знают, как передать ответ, — произнес Кассонель. — Я должен оставить вас, чтобы вы подумали над предложением. Но помните, Великий Совет соберется еще до снега.
С этими словами Кассонель поклонился и, выйдя из трапезной, направился вниз по лестнице. "Я должен был снести негодяю голову, — сжав зубы, подумал Дьюранд, — а я что сделал? Ничего. Уступил ему дорогу".
Чернецы проследовали за Кассонелем. Дьюранд стоял на лестнице сжав кулаки. Измена. Он все видел и слышал, но другие знали, свидетелем какого разговора он стал. В крепости полно солдат. Ему не сбежать.
