Дьюранд заморгал, пытаясь собраться с мыслями.
— Ответь мне, скальд, какая связь между тварями в кустарнике и тем, что ты мне рассказываешь?
Скальд улыбнулся.
— Царь Небесный не желал, чтобы в мире существовала смерть. Так? Но первенцы умирали. Во всяком случае, это было некое подобие смерти. Рождения нет. Кое-кто из первенцев умер до появления Великой Матери. Царицы Небес еще не существовало. Загляни в "Книгу Лун".
— Никто не рождается. Не слышно плача детей. Что за вздор?
— Перед тем, как явилась Царица Небес, прошло какое-то время, — сказал Гермунд. — Она отделила мужчин от женщин, а жизнь от смерти. Но что стало с теми, кто умер до этого?
— Я не священник, скальд.
— Что стало с теми несчастными, кто умер еще до того, как смерть появилась в этом мире? Именно их ты и встретил. Тех, о ком молчит "Книга Лун".
Дьюранду не очень понравилась мысль о том, что эти мерзкие черноглазые создания шныряли по земле в первые дни Созидания. Довольно с него. Объяснения скальда вконец его вымотали.
— Так значит, они провидцы?
— Нет. Не совсем. Они ненавидят нас лютой ненавистью и хотят знать, чья кровь течет в наших жилах. Они хотят знать, кто именно из их прежних друзей посмеялся над ними, оставив потомство и сохранив свой род. Иногда они и отпускают своих жертв.
Дьюранд попытался вспомнить имя, услышанное в кустарнике:
— Я был Бру…
— Замолчи! — резко оборвал его скальд, прижав ладонь к губам Дьюранда. — Можешь назвать это имя мудрым женщинам, шепни его своей лошади. Только не говори его мне! — Гермунд перевел дыхание и убрал ладонь с губ Дьюранда. — Значит, ты повстречался с этими уродцами. В этом что-то есть. И тебе удалось от них сбежать. В этом тоже что-то есть. Таких, как ты, — немного, — скальд задумался.
Наконец он улыбнулся и махнул рукой.
— Мудрые женщины придают этим уродцам слишком большое значение. Роды смешивались, перемешивались. На свет появлялись полукровки. Где сейчас найдешь чистокровного? Но уж если ты чистокровный и попался к ним в лапы, тогда — берегись.
Дьюранд прикрыл глаза:
— Почему они живут в терновнике?
— Даже в стародавние времена существовала романтика. Терновник… Черный куст, сплетение неизбежности, чей плод так горек…
Дьюранд застонал, в голове все плыло.
— Мой конь — Брэг, видимо, совсем замерз. Кто-то должен заняться конем.
— Хорошо, — кивнул Гермунд, — пойду погляжу, что можно сделать.
Когда Дьюранд раскрыл глаза, в хижине было темно.
— Хотел тебя спросить, это ты постукивал в тумане? — тихо спросил Гермунд.
