— Пока не решил. — Боря взял моток стальной жилки, кусачки и стал накручивать поводок. — Может быть, на Мертвое озеро.
— Там же рыбы нет!
— Во Мете есть.
— Ню-ню, — ответствовал я. — Пулемет тоже зацепишь, труженик-воин?
— Зачем, ружье есть, — зыркнул Боря из-под густых бровей, — для охоты больше не надо.
— Ню-ню, — тщание компаньона занять демонстративно отстраненную позицию вызвало у меня злую иронию. — Когда думаешь вернуться к родным пенатам?
— Там видно будет, — философски ответствовал Боря. — Не стоит торопить события.
— А кто их торопит? — Я подошел к столу, взял в руки бесхозный штырь. Один его конец закручивался в кольцо, другой был заточен. — Что это у тебя?
— Надо, — ответил хозяйственный Боря.
— Зачем?
— Для донки.
— Рыбачок… — Боря всерьез вознамерился меня бросить, это и раздражало. — Лично я на свой крючок, кроме триппера, ничего не ловил.
— Кому что, — миролюбиво рассудил компаньон, откусывая проволоку. — Лично мне жить охота, поэтому я не буду переть на рожон. И тебе не советую.
Получалось, что я утратил всякий авторитет. В условиях крайней опасности чмудак принялся думать своей головой.
— Ну что ж, флаг тебе в руки, — сказал я. — Мне не меньше твоего хочется жить, а поскольку есть с кем, то жить регулярно. Для этого нужны деньги. В лесу их не заработаешь, хоть обловись на своей рыбалке. Я остаюсь в городе, буду решать вопросы. Да и Эрика бросать как-то не по-товарищески. Если уж начали работать вместе, надо поддерживать попавшего в беду коллегу.
— У Эрика есть папа с мамой, — поднял на меня глаза Боря, — и любовник в придачу, они ему пропасть не дадут. А у меня — сам видишь. Да и голова она одна. Что, если с плеч долой?
— Вот об этом раньше надо было думать, — напомнил я, — когда без моего ведома находку впаривать поспешили. Слушались бы моих советов, не пришлось сейчас ноги уносить.
— Вперся, так вперся! — горестно вздохнул Боря. — Жизнь не бывает без черных полос.
— Бесспорно, — ответил я. — Но особенно много этих полос случается, когда намеренно создаешь проблемы.
— Ничего не поделаешь, — продолжал гнуть свое подельничек. — Такова жизнь. А черную полосу целесообразнее пересидеть. Я поеду в лес.
— Вольному воля, — заключил я. Штырь мне понравился. Был он увесистый, из каленого прутка-пятерки, и я положил его в карман. — Спорить не буду. Твоя жизнь, тебе решать. Ну, я пошел, закрой за мной дверь.
Боря не возражал, что я скоммуниздил предназначенный под снасть штырь. А мне было нужно его украсть для самоутверждения. Компаньон был так заинтересован в моем уходе, что не осмелился перечить. Он проводил меня до прихожей. Не прощаясь, я поскакал вниз по лестнице. На дверь своей квартиры даже не обернулся. В данный момент делать мне там было совершенно нечего.
