* * *
Мстислав Удатный и впрямь уже было надумал, но перед тем как собрать вече новгородское, решил в светлицу к дочери Ростиславе заглянуть. Ежели в поход на Рязань идти, то через переяславские земли. Тут князя Ярослава никак не миновать, а жена его — вот она, в светлице сидит, с девками дворовыми рубаху вышивает.
Это для всех прочих Мстислав в такой обиде на зятя за свой Новгород, что даже жену у него — свою дочь — забрал в качестве наказания. Да мало того — уже два посольства от Ярослава ни с чем отправил восвояси. Не отдам Ростиславу, и все тут!
На самом деле именно за город он особой обиды на зятя своего не таил. Ну, поцапались малость, пришлось поучить, на будущее урок дать — серчать-то чего. К тому же на битых и вовсе зла держать негоже. Наоборот, сейчас самое время к окончательному примирению прийти. Но для этого Ростиславу — дочку свою старшенькую — непременно вернуть надо. А как это сделать, когда она всякий раз на своего батюшку глядит, а в глазищах такая тоска смертная застыла, что все внутри переворачивается. Отец же родной — не зверь какой-нибудь.
О том, что не все ладно в их супружестве, Мстислав понял еще давно, спустя всего полгода после веселой шумной свадьбы. И пусть гордая дочь не жаловалась, но в весточках своих к отцу и добрыми словами тоже не сыпала. Вкратце если суть посланий ее изложить, то смысл их таков — нормально все. Живем, как и прочие. Да просьбы частые — румян с белилами прислать заморских, самых лучших. Слал, конечно, и гривен за них не жалел.
Чуть позже, и то от людей верных, а не от самой Ростиславы, прознал он и кое-какие подробности их совместной жизни. Тогда он и понял вмиг — зачем его умнице и красавице в таком количестве румяна с белилами понадобились. Негоже, когда на лице синяки видны. Что для холопки иной не в поношение, то для княгини переяславской — позор страшный. А для Ростиславы вдвойне — гордая у него дочка.
Однако и у каждой гордости предел наступает. Последнее письмо от Ростиславы ему в Галич привезли. И вновь жалоб в нем не было, только просьба с выбором подсобить — какой монастырь лучше всего выбрать. Да еще подпись внизу необычная — Феодосия. Никогда ранее дочь своим крестильным именем не подписывалась. Не любила она его. Ей больше по душе гордое княжеское было — Ростислава. Да и к монастырской жизни тяги у нее отродясь не было. Скорее напротив. «Чем рясу на себя надевать, так уж лучше сразу к русалкам. У них-то жизнь попривольнее», — говорила она всегда.
