— А после твоего КМБ три четверти разбежится, — упирался Константин. — Куда лучше подыскать прирожденных педагогов, которые имеют склонность к обучению других.
— Да где я тебе их найду?! — возмущенно всплескивал руками Вячеслав. — Где, если у меня только один такой человек на примете, да и то повелеть я ему не имею права.
— А я имею право? — осведомился Константин.
— Ясное дело, — легко согласился Вячеслав. — Самому себе приказать завсегда можно. Но беда еще и в том, что у него профиль иной. Вместо равняйсь и смирно одни папы римские, короли, императоры и князья на уме.
— Это ты кого имеешь в виду? Меня, что ли? — не понял Константин.
— Ну слава богу, дошло, — вздохнул Вячеслав. — И то сказать: лучше поздно, чем никогда. Давай так, княже, — дел у тебя и впрямь немерено, так что ты другим волей-неволей, но обязан доверять. Так?
— Смотря кому и смотря в чем, — последовало резонное возражение.
— Согласен. Мне ты доверяешь в воинском деле?
— Тебе? Всецело.
— А какого хрена ты в них тогда лезешь со своими коррективами?
— Так это я доверяю. А дружина моя?
— Надеюсь, что тоже поверит.
— А если надежда не сбудется? И осталась старуха у разбитого корыта. Так, что ли? — не собирался уступать Константин. — Пойми, что гарантий у тебя никаких и коль ребята разбегутся, то это будет хана всему нашему делу. Мы без них ничего не сможем. Новых набрать и обучить — годы и годы нужны, а молодой Ингварь — я в этом больше чем уверен — уж в этом году против меня выступит. И что тогда?
— Значит, тебе нужны твердые гарантии? — прохрипел Вячеслав сорванным голосом. — А ты понимаешь, что в этой ситуации тебе их не даст ни бог, ни царь и не герой? Разве что… — Он умолк и, склонив голову, внимательно посмотрел на Константина. — А ты знаешь, княже, есть у меня, пожалуй, такой человек. Гарантию на сто процентов и он, конечно, дать не сможет, но за девяносто я тебе ручаюсь.
— И кто же он? Бог, царь или герой? — насмешливо поинтересовался Константин.
— Ни то, ни другое, ни третье. Он — сын, — неторопливо пояснил Вячеслав, и по раскрасневшемуся лицу восемнадцатилетнего воеводы промелькнула легкая кривая ухмылка бывшего спецназовца.
— Чей сын? — не понял Константин.
— Трудно сказать вот так сразу, — почесал в затылке Вячеслав и оценивающе посмотрел на собеседника. — Пожалуй, о царе рано пока речь вести, а вот о герое, наверно, можно. Значит, сын героя… по имени Святослав.
— Подожди, подожди, — нахмурились княжеские брови. — Это ты моего Святослава, что ли…
